Ну вот видите, синьор, он так прямо и выложил все, что думает. Дайте ему только золота — и он вам женится хоть на кукле, хоть на деревяшке, хоть на старой карге, у которой ни одного зуба во рту нет, а болезней больше, чем у пятидесяти двух кляч. Ему все нипочем, были бы деньги.
Ну, раз уж мы так далеко зашли,
Продолжу то, о чем сказал я в шутку.
Могу тебе невесту предложить.
Она богата, молода, красива,
Воспитанна, как знатная синьора,
Один порок имеет, но немалый:
Она сварлива просто нестерпимо,
Строптива и груба сверх всякой меры.
Приди мои дела в упадок полный,
За горы золота ее не взял бы.
Молчи! Ты силы золота не знаешь!
Скажи мне только, кто ее отец,
А я с ней справлюсь, если даже будет
Она, как гром в ненастье, грохотать.
Отца зовут Баптиста Минола,
Он добрый и учтивейший синьор.
А дочка — Катарина Минола,
И всем известен злой ее язык.
О ней не знал, но об отце наслышан:
С ним был знаком родитель мой покойный.
Пока с ней не увижусь, не усну,
И потому прости, но я тебя
Покину в первую минуту встречи,
Коль сам туда меня ты не проводишь.
Прошу вас, синьор, пусть себе идет, пока есть охота. Помяните мое слово, если бы она его знала так же хорошо, как я, то поняла бы, что руганью его не проймешь. Да обзови она его двадцать раз негодяем, он и глазом не моргнет. А если уж сам начнет браниться, так не уймется, пока все свое красноречие не израсходует. Вот что я вам скажу, синьор: пусть только она ему одно словечко наперекор скажет, — он ей такую фигуру отмочит, что от ее фигуры ничего не останется и будет она на свет глядеть вроде слепого котенка. Вы его не знаете, синьор.
Постой, Петруччо! Я пойду с тобою.
Баптиста держит в доме, как в темнице,
Свою меньшую дочь, красотку Бьянку,
А мне она дороже всех сокровищ.
Ее укрыл он от меня и прочих
Поклонников — соперников в любви.
Считая, что пороки Катарины,
Известные тебе, помехой будут
Ее замужеству, — старик решил
Упрятать Бьянку под замок, покуда
Не сбудет с рук чертовку Катарину.
'Чертовку Катарину'! Слышал брань я,
Но хуже нет для девушки прозванья.
Петруччо, милый, сделай одолженье,
Представь меня в переодетом виде
Баптисте и скажи, что я учитель,
Весьма искусный в музыке и пенье.
Проделка эта даст возможность мне
Наедине ухаживать за Бьянкой,
Ни в ком не возбуждая подозрений.
Ну и плутовство! Смотри-ка только, как молодежь сговаривается между собой, чтобы одурачивать стариков!
Тсс, Грумио! Вот это — мой соперник. —
Петруччо, отойдем.
Хорош! Ну, прямо создан для любви.
