от этого становилось жутко и довольно противно. Взгляд у верблюда был воинственный, вздорный и исполненный гнева, словно напоминающий, что момент жестокой истины скоро грянет.

Дэйн уставился в ответ, давая верблюду понять, что с собой шутить он не позволит, пусть только попробует. Он нащупал повод, кто-то подал ему ружье и сумку со снаряжением, кто-то передал стрекало.

Дэйн ткнул верблюда стрекалом. Тварь презрительно проигнорировала укол и продолжала пялиться. Дэйн с трудом пытался сохранить уверенность в себе, но тщетно; он понимал, что нужно хотя бы притвориться, что она у него есть, а потому резко ударил пятками по ребрам верблюда и сказал:

– Пошел, поганый змееголовый ублюдок.

Ублюдок невозмутимо продолжал глазеть, в основном, не потому, что привык к постоянным понуканиям, а потому, что впервые на его спине сидел американский спецагент, от которого пахло как-то не так.

Дэйн принялся колотить зверюгу между глаз и по отвратительно гибкой шее. К счастью для них обоих, кто-то во главе отряда подал сигнал к отправлению. Как только остальные верблюды тронулись с места, монстр американца бросил на него последний взгляд, давая понять, насколько ему безразличен всадник. Затем животное вернуло шею на исходную позицию и направилось за остальными, при этом явно показывая, что идет оно так, как само пожелает.

Все молчали. Отряд вытянулся в ряд и двигался быстрой рысью. Через час Дэйн выяснил еще одну особенность поездки на верблюде: сидеть нужно было скрючившись, в очень неудобной позе. Поскольку стремена отсутствовали, Дэйн попросту висел, вцепившись в повод и луку седла и дергая ногами взад и вперед, чтобы не свалиться. И прикидывал, скоро ли заработает себе артрит.

Они ехали, не останавливаясь, до рассвета. Затем прозвучал сигнал к привалу, всадники спешились и принялись молиться, а после занялись приготовлением кофе. Дэйн сполз со своего верблюда и с трудом удержался на ногах. В принципе, с ними было все в порядке, не считая коленей, которые куда-то подевались. Он немного успокоился, когда увидел Джабира, ковыляющего так, будто его лягнул копытом мул.

Как только Джабир поднял голову, Дэйн моментально выпрямился как ни в чем не бывало.

– Что с вами? – кротко спросил он. – Давно не ездили?

– Мой друг, – простонал Джабир, – я никогда раньше не ездил на верблюде или какой-нибудь другой твари. Арабы в основном живут в городах и обычно путешествуют на автобусе или машине.

– Не отчаивайтесь, – сказал Дэйн. – Скоро привыкнете. Главное – это расслабить колени.

– Я с удовольствием расслабился бы весь, – ответил Джабир, – в одном подходящем месте в Бейруте. Но прежде всего я бы убрался из этой дурацкой пустыни подальше. Ума не приложу, как кто-то может жить здесь по собственной воле!

– Через несколько дней мы уже будем на побережье, – успокоил его Дэйн.

– Хорошо бы! Они как раз совещаются по этому поводу.

В отряде было десять всадников, все ракканцы, кроме одного кочевника-халиди; Майид был из Авазим, Джабир – из Рабата и Каира, а Дэйн – из Соединенных Штатов. Итого – их было тринадцать человек – число символическое, о чем никто из них не задумывался.

Вероятно, Майид и остальные ракканцы разошлись во мнениях. Обсуждение, начинавшееся приглушенным шепотом, перешло в крики, вопли и общее возмущение. Все разговаривали так громко и быстро, что не слышали друг друга и были готовы вцепиться собеседнику в лицо.

– Надеюсь, они сообщат нам о своем решении, – сказал Дэйн.

– Не сомневаюсь, если только они когда-нибудь придут к нему, – отозвался Джабир. – Эти кочевники – самые вздорные и упрямые создания на свете. Они могут спорить о пустяках до бесконечности и так и не прийти к соглашению.

Наконец Майид отделился от остального отряда и подошел к Дэйну и Джабиру. Он с негодованием качал головой, как человек, вконец выведенный из себя.

– Похоже, – начал он, – дела идут не так, как ожидалось. Но, с другой стороны, этого можно было ожидать. У тебя тоже так бывало, Дэйн?

– Конечно, а что случилось?

– Здесь мы должны были встретиться с двумя рафиками, – пояснил Майид. – Но пришел только один.

– А мы не можем обойтись одним рафиком, раз на то пошло?

– Могли бы, если бы пришел нужный. Но явился не тот, которого ждали. Этот нам потребуется позже. Вот и все дела.

– Я чего-то не понимаю, – сказал Дэйн. – А что такое рафик?

– Я думал, это все знают! – удивился Майид. – Чтобы долго не объяснять, приведу пример. Скажем, тебе нужно проехать по пустыне через земли определенного клана, ну, как нам сейчас. А люди из этого клана могут напасть на тебя или взять в плен, чтобы потребовать выкуп, или убить, чтобы забрать твое ружье и верблюда, а то и просто от нечего делать. Чтобы такого не случилось, ты нанимаешь рафика – человека из того же клана, по чьей земле тебе нужно проехать, а он обеспечивает безопасность тебе и твоим товарищам. А если тебе предстоит проехать через несколько кланов, значит, столько рафиков и нужно нанимать.

– Сколько рафиков понадобится нам? – спросил Джабир.

– Два. Один проведет нас по землям клана Авазим, а второй – Бани Халиди, которые тянутся до самого Катифа. Человек из Бани Халиди пришел, как и обещал, а азми, который нужен нам именно сейчас, пропал. Этот мерзавец, наверное, застрял в борделе или до одурения нажрался «кат».

– А кто-нибудь другой мог бы провести нас? – спросил Дэйн.

– Да, у нас есть парень, который знает эту местность, – сказал Майид. – Но он не может выступать в роли рафика, поскольку это земля не его клана.

– Постой, – спохватился Дэйн. – но ты же сам из Авазим, разве не так?

– Так, – согласился Майид. – Я пару раз об этом говорил. Но, к сожалению, я не могу быть рафиком.

– Почему? – поинтересовался Джабир.

Майид дернул плечом и сплюнул.

– Наверное, я не говорил вам, но я из кочевья Азарима, которое враждует с остальными – с Хадали, Мухалиба и Шакфа. С южной ветвью клана, Мусахима, у нас война, и почти со всеми Мувайиха тоже. Потому рафик должен быть из нейтрального кочевья – например, Факу или Алайхат.

– А почему вы враждуете между собой? – спросил Джабир.

– Это вопрос интересный, – сказал Майид. – Тут замешаны спорный колодец, коварная женщина и дорогой оманский верблюд. Когда у нас будет время, я с удовольствием расскажу вам о нашем клане. Но сейчас...

– Сейчас, – вмешался Дэйн, – не могли бы мы как-то обойти земли Авазим?

– Обойти можно, – ответил Майид, – но если мы возьмем западнее, то попадем на территорию Мутаир, а у них – кровная вражда с Авазим, мы их злейшие враги, не считая клана Айман. Они прирожденные всадники и стрелки, да и никто не согласится быть нашим рафиком в тех землях.

– Значит, мы останемся здесь и решим, что нам делать дальше? – спросил Джабир. – Нужно же что-то предпринять!

– Понятное дело. Есть другой путь, который предложил я. Свернуть на юг и проехать через земли Авазим без рафика. Постараемся не подъезжать близко к селениям, чтобы о нас никто не узнал. Поедем через болота возле Эйн аль Абд, а потом быстро спустимся к побережью Хаса.

– Мне этот план нравится, – сказал Дэйн.

– И мне, – поддакнул Джабир.

– Вы умные люди. Но остальные не хотят ехать через Эйн аль Абд, потому что там живут джинны, и те, кто попугливей, туда не суются.

– Глупости какие! – возмутился Джабир. – В нашем случае им лучше засунуть свои суеверия в карман. Их можно переубедить?

– Я старался, но не смог, – признался Майид. – Они ведь простые арабдар, привыкли жить в городе, окруженные со всех сторон каменными стенами, позабыли добродетели своих отцов, но сохранили все их