Дуба, крепко ее сжала и сказала:

– Только пообещайте сперва, что никому об этом не расскажете и не будете предпринимать ничего, пока не вернется Макс.

– Клянусь! – торжественно сказал Дуб.

– Я вам верю, – посмотрела Алина в его глаза. – Чтобы вам было понятно, я начну с самого начала. Так получилось, что наши родители с детства больше любили Веронику. Она выросла достаточно избалованной девушкой, привыкла быть в центре внимания, и то, что ее ожидает блестящее будущее, как бы само собой разумелось. Однако в тот год, когда мы с ней поступили в институт, родители наши погибли в автокатастрофе. Естественно, что нам пришлось оставить учебу и вернуться в Охтинск, поскольку других родственников у нас нет. Нужно было как-то жить, и я пошла работать в библиотеку. Вероника же считала, что это ниже ее достоинства. Не хочу описывать наши скандалы, но в результате мы разменяли квартиру родителей и разъехались. Но даже после этого Вероника часто захаживала ко мне в читальный зал – чтобы выклянчить денег или чтобы предъявить какие-нибудь претензии. Но именно в один из таких приходов ей повезло. Она познакомилась с Лешей Гиндиным. Он работает на комбинате завлабораторией в отделе главного технолога и в то время часто бывал у меня в читальном зале. Интересовала его исключительно специальная литература. Леша очень хороший человек, но немного не от мира сего, он весь в своих горных технологиях. Но Вероника ему вдруг ужасно понравилась. Не знаю, насколько он ей понравился, но то, что из него можно вить веревки, она поняла сразу. В общем, они познакомились, и Леша устроил ее к себе лаборанткой. Делать там особо ничего не нужно было, а деньги на комбинате по тем временам платили приличные. Конечно, Веронике этого показалось мало и она вскоре переехала к Гиндину, чтобы распоряжаться и его зарплатой. Выходить за него замуж она, конечно, не собиралась, но как временное пристанище он ее вполне устраивал. Так они и прожили несколько лет. Сказать, что это были счастливые годы, я не могу. Понимаете, Олег, Вероника была уверена, что со дня на день к ней прямо на улице подъедет сказочный принц и увезет ее в прекрасное далеко на «шестисотом» «Мерседесе». Это, конечно же, блажь, но она в эту блажь свято верила. Время шло, принца все не было, и всю свою злость Вероника вымещала на Леше. Другой на его месте давно бы выгнал ее, но Леша ее, во-первых, безумно любил, а во-вторых, все эти годы он упорно трудился над каким-то открытием. Вероника к его работе, естественно, относилась с презрением, но деться ей, по большому счету, было некуда. Возможно, так бы они и жили до сих пор, но около года назад комбинат практически остановился. Зарплату платить почти перестали. Вероника начала поглядывать вокруг в надежде найти кого-нибудь посостоятельней Леши. Между нами говоря, она и раньше делала такие попытки, но осторожно. А тут она решила, что Гиндин исчерпал себя окончательно, и взялась за дело всерьез.. В общем, на свою беду, она связалась с Ульяновым...

– С кем, с кем?

– С Ульяновым. Но у нас в городе его называют просто Ульяном. Мужчина он, конечно, красивый и любитель пустить пыль в глаза. Свои занятия он не афишировал, а Веронике на то, чем он занимался, было наплевать. Для нее главное, есть ли у мужчины деньги. Деньги у Ульяна водились, и Вероника сама сунула голову в петлю.

– В каком смысле?

– В прямом. Ульян занимается сбытом наркотиков. Не сам, а через подставных лиц. Он находит какую- нибудь отчаявшуюся мать-одиночку, она снимает за его деньги квартиру и торгует наркотиками, пока не попадется. На суде она рыдает и рассказывает, что не хотела, чтобы ее дети умерли от голода, а Ульян остается в стороне. Он очень осторожный и подлый человек. Вероника этого не поняла или не захотела понять. А она у него, надо думать, была далеко не первой. И последовательность действий у Ульяна наверняка была расписана заранее. Сперва он пустил ей пыль в глаза. Потом затащил в постель и использовал, пока она ему не надоела. А под конец посадил ее на иглу, чтобы еще и заработать на ней денег. Очнулась она только тогда, когда за очередную порцию наркотиков Ульян хотел «подложить» ее под кого-то другого. Тут глаза у нее наконец открылись, но было уже поздно. Она стала наркоманкой. Вероника вернулась к Леше, но избавиться от своей пагубной привычки, естественно, уже не могла. Ей нужны были деньги на наркотики, таких денег у Леши не было. И она начала продавать ценные вещи, сперва свои, а потом и Лешины, – вздохнула Алина. – Сами видите, здесь в квартире осталось только старье, которое никто не купит.

– Да, вижу, – кивнул Олег.

– Естественно, что Леша потребовал объяснений и все вскрылось. Он в слезах прибежал ко мне. Мы начали уговаривать ее лечиться. Она согласилась, но не здесь, а анонимно в Чулимске. Леша одолжил денег, она прошла курс лечения и вернулась, но совсем другим человеком. Она была морально надломлена. Единственное, что какое-то время держало ее на плаву, это то, что Леша обещал вот-вот закончить работу над своим изобретением и сделать ее богатой и счастливой. Я тоже пыталась ей помочь, но хватило ее ненадолго. Она снова сорвалась. Леша начал ее уговаривать пройти повторный курс. Она отказалась, мотивируя это тем, что чулимские врачи полные дебилы и не смогут ей помочь. Тогда Леша от отчаяния предложил ей сделку: она отказывается на время от наркотиков, а он, как только делает свое открытие, помещает ее в самую лучшую клинику...

– А что за открытие? – неожиданно спросил Олег.

– Не могу сказать, – пожала плечами Алина. – Наверняка это что-то специфическое, понятное только специалисту. Но Леша почему-то считал, что оно принесет ему много денег. В общем, Вероника нагрубила ему и ушла жить к себе сюда. Я несколько раз наведывалась, но никто не открывал. А потом я совершенно случайно встретила ее на улице. Она была веселой, жизнерадостной, сказала, что не колется и ждет, когда Леша выполнит свое обещание и поместит ее в клинику. Я позвонила ему, мы вместе порадовались. Было это совсем недавно. А позавчера вечером Вероника прибежала ко мне. Выглядела она ужасно. Умоляла одолжить денег всего на один укол и обещала отдать, потому что Леша якобы на следующий день должен разбогатеть. В общем, это был обычный наркоманский бред. Когда же я ей отказала, она начала нести уже полную ахинею. Кричала, что я сволочь, потому что только и жду, чтобы она умерла, а я тогда продам ее квартиру и заграбастаю себе деньги. Но этого я не дождусь, потому что она заложила квартиру под ссуду, все деньги потратила на наркотики, так что через пару месяцев ее все равно заберут. А Леша полная сволочь, потому что она только что была у него и он обещал хоть завтра поместить ее в самую лучшую клинику, но денег на дозу дать отказался. А напоследок она крикнула, что Леша тоже хочет ее смерти, но еще пожалеет об этом, потому что она уедет из Охтинска и станет богатой, а он загнется в этой дыре. Когда она ушла, я позвонила Леше и сказала, что нужно ее спасать. А он как-то отстраненно ответил, чтобы я не волновалась, мол, деваться ей некуда, она все равно придет к нему, а он сразу устроит ее на лечение. Вчера я целый день звонила сюда Веронике и на работу Леше. Трубку нигде не брали, и я обрадовалась, решив, что он повез ее класть в клинику. А потом появился Макс и сказал, что Вероника в беде. Мы бросились сюда, и я мельком увидела, как из подъезда вынырнул Ульян.

– Ульян? – быстро спросил Олег.

– Да, – кивнула Алина. – Он сразу же скрылся за углом, но я его узнала и почувствовала неладное. Когда мы подбежали к подъезду, Вероника как раз показалась на балконе. Я крикнула, что сейчас поднимусь, но она меня не слышала. Она просто перегнулась и начала тянуться к чему-то рукой.

– К чему? – удивленно спросил Олег.

– Я тоже сразу не поняла, – всхлипнула Алина, – но Макс мне потом показал и все объяснил.

– Что он вам показал?

– Шприц. Обычный одноразовый шприц. Он и убил Веронику. Он лежит на «козырьке» над подъездом.

– А зачем она к нему тянулась с седьмого этажа?

– Вы не поняли, – всхлипнула Алина. – И никто бы не понял, если бы не Макс.

– Да что он понял-то?

– Он понял, как Ульян убил Веронику. Она была в «ломке». Чтобы затуманить ей мозги, он дал ей уколоться, но в очень малой дозе. А сам в это время опустил полный шприц на «козырек». Только не подъезда, а нижнего балкона. Он такой тонкий, жестяной, можете посмотреть. Вероника, конечно же, стала умолять Ульяна, чтобы он дал ей «догнаться». Он пообещал, что сейчас принесет, и вышел из квартиры. А потом позвонил ей по телефону и сказал, что «доза» на балконе. Вероника же была в таком состоянии, в котором чувство опасности практически отсутствует. Она просто выглянула, увидела шприц и тянулась к