прибывшего.

– Майор Черкасов, подразделение полковника Мезенцева! – грубо ворвался долговязый офицер в беседу. – Товарищ генерал, разрешите изложить свои соображения…

Поросячье лицо милицейского чина недовольно обратилось на нахального майора. А Черкасов уже рубил, как по писаному:

– Прикажите отложить штурм здания, товарищ генерал! Мы с коллегой…

– Опять большие армейские стратеги! – сыронизировал кто-то из генеральской свиты. – Они уже здесь, видите ли!

Майор боднул головой воздух и продолжал:

– Предлагаем свой план. Мы с коллегой пройдем через подвал здания, вскроем люк и ворвемся в помещение. Фактор внезапности в действии, товарищ генерал, всегда себя оправдывает!

Милицейский чин оглядел притихшую свиту и проговорил:

– Это под ответственность Мезенцева, полагаю?

– Под нашу личную ответственность, товарищ генерал! – лихо козырнул Черкасов.

– Стоит попробовать, – заметил прокуратурский чин. – Как вы думаете, Владимир Тимофеевич? Ведь бандиты не готовились удерживать заложников в здании – они пришли, чтобы совершить налет. Значит, плана здания у них нет и быть не может. Разве что работницы магазина, которых они удерживают, могли проболтаться насчет хода в подвал… Да, стоит попробовать, Владимир Тимофеевич!

Милицейский генерал передернул плечами и обратился к Черкасову:

– Действуйте, майор. Возьмите в помощь нескольких бойцов Суппортова. Я отложу штурм ровно на шестьдесят минут… Сверим часы, товарищи!

– И одна просьба: не тревожить их пока. Мы сработаем четко!

Генерал махнул рукой.

Подкатила пожарная машина, криво припарковалась на опустевшей автомобильной стоянке. Снайпер, укрывшийся на втором этаже здания, стоящего напротив, в который уже раз увидел в прицел голову и плечи бандита, мелькнувшие в глубине полутемного помещения. Снайпер вздохнул и поводил плечами, разгоняя дремоту.

Когда майор Черкасов отошел на достаточное расстояние, заместитель генпрокурора шепнул милицейскому генералу:

– Мне позвонили из Кремля – требуют действовать активнее.

– Если бы мне приказали действовать активнее, я сразу отдал бы приказ начинать штурм здания! – сердито ответил генерал. – Пусть мезенцевские орлы сначала обломают себе крылья, а тогда я брошу в атаку милицейский спецназ…

– Сиди здесь покамест, кури и наши котелки стереги, – кладя каску на асфальт, сказал Черкасов подвернувшемуся под локоть Суппортову. – Артем, выдвигаемся!

Тарасов последовал его примеру. Зеленые каски встали рядом, как на солдатской могилке.

– Возьмите бойцов! – всполошился подполковник. – Двоих хотя бы… И как скоординируемся?

Черкасов отодвинул стул, услужливо подставленный утлым автоматчиком, и уселся на бордюр, широко расставив ноги в недошнурованных, не по уставу, ботинках.

– Не будет никакой координации, – ответил вместо майора Тарасов. – И бойцов брать не будем.

Суппортов присел на корточках рядом.

– Дай мне свой штык-нож, друг ситный! – протянул руку Артем.

Подполковник безропотно вручил Тарасову ножны, потрепал того по плечу.

Артем выпрямился. Рядом вырос Черкасов. Майор с сомнением измерил расстояние до черного хода, подозвал Суппортова, что-то сказал. Подполковник подозвал одного из бойцов, указал пальцем в сторону груды снаряжения, как попало сваленного перед колесами машины, и тот бросился выполнять приказание.

Вертя в руках оранжевый баллончик с техническим лубрикантом, Черкасов подошел к Артему. Путь проходил мимо задней двери «Ювелирных изделий».

– Если бандиты в щелочку смотрят, могут сразу начать заложников отстреливать, как движение заметят, – негромко заметил майор.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – буркнул Артем. – Я пошел первый. Прикрывай!

Автоматчики Суппортова рассредоточились, взяв на прицел черный ход магазина.

Пригнувшись, Тарасов, а следом за ним майор пересекли запятнанный машинным маслом клочок асфальта, прижались к несвежей кирпичной стене, держа «каштаны» на изготовку. Их мог выдать любой шум, и тогда начнется содом и гоморра… Маленький Беслан, только без детей…

Черкасов для верности побрызгал на заржавелые петли, и дверь черного хода подалась без усилий. Они нырнули в затхлую полутьму. Фонарь Артема выхватил облупившуюся стену, груду проволочных ящиков, косую щель, из которой торчали оборванные электропровода.

Жестом остановив товарища, Черкасов осторожно двинулся вниз по ступенькам. Железная дверь в низу щербатой лестницы была заперта на висячий замок. Майор завозился со своим баллончиком, выждал несколько минут и протянул руку. Артем вложил в ладонь Черкасова штык-нож. Раздался слабый скрип, и майор исчез в затканном паутиной проеме.

В лицо отчетливо дохнуло сыростью и канализационной вонью. Тарасов ступил в темноту, ослабив свет фонаря. Под подошвой предательски хрустнуло бутылочное стекло. Оба замерли, прислушиваясь. Тишина. Только отдаленный гул улицы доносится сюда слабым колебанием почвы под ногами.

Черкасов указал лучом фонаря вниз. Перед ними зыбилась маслянистая поверхность грязной воды с плавающими ошметками тряпок и дохлой вздувшейся кошкой с оскаленной, неправдоподобно огромной слипшейся мордой. Артем сделал шаг. Вода наполнила ботинки, и они сразу стали втрое тяжелее. Над головой повисли разлохмаченные трубы теплоцентрали.

Им нужно было пройти три десятка метров, миновав сплетения кирпичных клетушек, заваленных отсырелой рухлядью, и выйти к обозначенному на плане люку. Вонь казалась осязаемой, и от нее делалось сухо во рту.

Офицеры двигались медленно, но предательский плеск все-таки выдавал их. Черкасов указал вверх, сделал страшные глаза и улыбнулся во весь рот. На его лоб налипло кружево паутины.

Поскользнувшись на чем-то отвратительно скользком, Артем едва не потерял равновесие, вцепился в выступ стены. Майор оказался рядом – подставил плечо, поддержал, шутливо отпустил подзатыльник.

Люк, подсвеченный лучами двух фонарей, повис над их головами светлым квадратом.

– Пластик! – прошептал в ухо товарищу Тарасов.

– Режь, – одними губами ответил майор, передавая Артему штык-нож.

Упершись ботинками в выбоины кладки, Тарасов забросил «каштан» за плечо и подтянулся на руке. Нащупав самое удобное положение, прислушался. Наверху, в помещении «Ювелирных изделий», раздались шаги и быстро смолкли. Кто-то густо заговорил, но слов было не разобрать. Прогудел мотор прокатившейся по Пресне тяжелой машины. Проквакала сирена со стороны автостоянки: менты продолжали собирать подкрепление.

Штык-нож вошел в пластик, как в масло. Осторожно пропоров край, Артем пошел по периметру. Черкасов страховал снизу, держа автомат в боевом положении. Кивнув товарищу, Артем продолжил резать. Среди густой тошной вони прорезался запах нагретого пыльного пластика.

Видя, как напрягся майор, Тарасов считал секунды. Люк как раз между подсобкой и торговым залом… Он там был ни к чему, вот его и заложили… Если сейчас кто-то из бандитов пройдет по коридору, заложникам конец… Может, не стоило это все затевать… Нет, стоило… Очень даже стоило…

Черкасов уже висел у самых его ног, готовый, как отпущенная пружина, вылететь на свет из сумрачной клоаки. Чертик на пружинке, а в руках у того чертика – «каштан»…

Лезвие пошло туже, черкнуло по железу.

«Петля от старого люка, наверно, – думал Артем. – Можно бы уже и открывать… А если застрянем?»

Блеснула над головой тонкая полоска света. Вот она расширилась, и в солнечном луче стремительно заклубилась ржавая пыль.

Тарасов дождался полной тишины наверху, подогнул лезвием края вырезанного лоскута, сунул в щель