ограждению борта, а сгоревший смарт старпома зафутболил далеко в море. Как только бак судна очистился от пассажиров и посторонних предметов, посреди палубы образовалась длинная прямая щель. Некоторое время больше ничего не происходило, но спустя минуту палуба разделилась на две створки огромного люка. Когда он открылся полностью, снизу поднялась платформа с просыпающимся «трансформером». Марьин залез в кабину и, пробежав пальцами по дисплею, ввел программу полета. Спустя минуту вертушка была готова к вылету.

– Всех не увезет, – утирая неожиданно потекшую из носа кровь, негромко произнес Семенов. – В глазах темнеет. Может, давление поднялось?

– Может быть, – Главный многозначительно взглянул на Марьина. – Старпома и боцмана в вертушку. Остальных на катера и пусть плывут с богом.

– Тогда и я с ними, – Марьин нахмурился.

– Только без пафоса, – спокойно откликнулся Главный. – Хотите погибнуть – ваше право. Уговаривать не собираюсь. Старт через минуту. Господин Семенов, прошу в вертолет!

Игорь оперся о поручень трапа, ведущего на мостик, но тут же снова сполз на палубу. Ноги не слушались совершенно, а голова кружилась так, что Семенов уже плохо различал окружающие предметы: они сливались в размытую цветную стену. Капли соленой крови текли по губам и подбородку, капали на грудь. Игорь утирал их дрожащей рукой и зажимал нос, но остановить кровотечение не получалось. Семенов еще раз попробовал встать, но снова сел на палубу. Сознание затуманилось окончательно, и он незаметно соскользнул в виртуальное полузабытье. Здесь его уже ожидала одна хорошо знакомая гражданка. Вернее, ее нечеткий образ и мысленный голос…

«Вот мы и посчитались, – голос Томы прозвучал почти нежно. Словно у ветеринарши, усыпляющей старую злобную псину. – Больно тебе? Чувствуешь, как холодеют конечности?»

«Сука! За что?! Разве я тебя обижал? Я ведь почти любил тебя!»

«Так это была любовь? Ой, прости дуру! А я-то решила, что ты меня изнасиловал в той спальне с идиотским зеркальным потолком. И после ты одалживал меня дружкам тоже от большой любви? Рассказать, как твои деловые партнеры драли меня во все щели? Сразу втроем. А потом отдали на забаву своим охранникам. Это была незабываемая ночь очень большой и очень чистой «любви». Или ты хочешь услышать, как в загородном замке твоего дружка Алика меня ставили раком перед мраморными догами, а потом трахали всем, что попадалось под руку? Тебя никогда не трахали бейсбольной битой, Семенов? Толстым ее концом. И душить в постели стариков ты мне приказывал, потому что безумно меня любил. Наверное, так ты понимаешь выражение «сводить с ума»? А кто подослал того журналиста, который начеркал статью о моем прошлом? Я-то никак не могла понять, кто его нанял и зачем. И только спустя два года до меня наконец дошло, что это был ты. Ты очень хитро вынудил меня оказаться в твоей компании, уничтожив все мои надежды на новую жизнь! Все это, выходит, было сделано от жуткой «любви»? Понятно…»

«Что же ты не убила меня?! У тебя было столько возможностей. Почему продолжала работать на меня? Почему не сбежала?!»

«Потому что, сбежав, я не смогла бы отомстить. Если бы я ушла, то никогда бы снова не подобралась к тебе на расстояние удара. Я жила одним – местью. Но просто просверлить тебе череп было бы слишком гуманно. Ты заслужил особую, «эксклюзивную» смерть. Я хотела убить тебя так, чтобы ты знал, что умрешь, но ничего не мог исправить. И чтобы ты знал, кто тебя убил. «Сокол» дал мне такую возможность. С его помощью я отомстила так, как и мечтала: жестоко и красиво. Кроме того, моя личная вендетта совпала с интересами государства, на которое я в данный момент работаю. Видишь, какой патриоткой ты меня сделал?»

Тома рассмеялась. В мысленном варианте это звучало жутковато.

«Ты злобная, сумасшедшая тварь! Я прикажу Системе уничтожить тебя!»

Семенов сосредоточился и попробовал вынырнуть из мутной пелены полузабытья. Это ему почти удалось, он даже сумел каким-то чудом подняться на ноги и сделать несколько неуверенных шагов, но голова снова закружилась, в живот ударили перила ограждения борта, свет померк, и Семенов рухнул в черную бездну.

«Никакая Система не в силах остановить мстящую женщину. Поэтому-то я и прорвалась сквозь М- защиту и прочие кордоны. Я шла к тебе. Я твоя смерть, милый, а для смерти нет преград…»

По барабанным перепонкам ударил громкий всплеск, и тело наполнила новая, невнятная, тупая боль. Семенов почувствовал, что не может вдохнуть, и страшно испугался. Поддавшись панике, он начал барахтаться, а потому очень скоро лишился последних сил, позволил воде хлынуть в легкие и, судорожно дернувшись в последний раз, стал медленно погружаться в тяжелую, соленую, как кровь, лазурь…

– Семенов за бортом! Вытащить его? – Марьин потянулся за спасательным кругом.

– Некогда! – Главный уселся в «трансформер». – Он выполнил свою миссию. А то, что мозгами оказался слабее своей подружки, его проблема. Садись за штурвал!

– А как же «Сокол»?

– Плевать! Взлетаем!

– Как скажете, – Марьин сел в кресло пилота и захлопнул дверцу. – Взбесится, не дай бог, Система – пожалеете…

– Стой! Куда?! Босс тонет!

На палубе неожиданно появился верный семеновский телохранитель. Он едва стоял на ногах, но зажатый в руке пистолет придавал ему вполне грозный вид.

– Пальнет ведь, – озадачился Марьин. – Еще повредит чего… Боцман, у тебя «узи» далеко?

– Щас сделаем, – боцман выудил из-под куртки автомат и резко распахнул дверцу.

Почуяв неладное, Аслан в последнюю секунду упал на палубу и пополз обратно в лазарет. Автоматная очередь проклепала стенки рубки, выбила пару иллюминаторов, а несколько пуль, звякнув, ушли рикошетом в море.

– Порядок! – боцман захлопнул дверцу.