«бины» не разбежались по постам и кабинетам, а разделились на несколько групп, которые ушли с интервалом в минуту, но в одном направлении.

Начало Ивана обнадежило. А когда он понял, куда уходили охранники, его сердце забилось учащенно. Гарнизон ЦГМ снова построился на плацу, но теперь все солдаты и офицеры были в касках, бронежилетах и со стрелковым оружием в руках. Это произошло! Казаков радостно вскинул руку и крикнул: «Да!»

Офицеры развели охранников по боевым постам, и над внутренним двориком повисла напряженная тишина. Сквозь бронестекло до Ивана обычно доносились только звуки машин, но сегодня не было даже их. Центр словно вымер. Что происходило по ту сторону ворот и забора, оставалось только догадываться.

Казаков представил себе возможные сценарии. Вряд ли там, на воле, заварилась действительно серьезная каша. Скорее всего, сопротивление спровоцировало какие-нибудь митинги, максимум – очаговые беспорядки. Было проще простого подбить на такое действо наиболее нервных граждан и морально неокрепшую молодежь. Задача посильная даже для идеологов подполья. Если же к сегодняшнему дню готовились не только партизаны, но и военная разведка, все могло быть еще круче. И беспорядки могли начаться массовые, и митинги не стихийные, а подготовленные, с привлечением внимания мировой прессы. А еще под прикрытием всего этого бардака разведчики вполне могли провести пару-тройку успешных акций.

Иван скрипнул зубами. Только бы ребята не понадеялись на Отто и его подручных! Хорошо бы операцией руководил Наган или сам Потоп – заместитель начальника Управления. Для них Валенштайн был человеком уважаемым, но не самым авторитетным. Эти «зубры» умели мыслить самостоятельно и не верили никому.

Интересно узнать, какие акции спланировали в Генштабе? А вдруг это нападение на ЦГМ? Сердце на миг сладко замерло и забилось еще сильнее. Иван понимал, что Центр не взять никаким штурмом и в Москве это известно любому курсанту, но в то же время он знал, какие обычно цели преследуют диверсанты. Лишь в одном случае из десяти это было уничтожение конкретных офицеров и чиновников, взрывы стратегических объектов или нарушение коммуникаций. В остальных случаях работа была направлена на общую дестабилизацию обстановки и демонстрацию присутствия в городе и провинции реальных сил сопротивления. Осада толпой зловещего Центра генмодификации могла стать именно такой, не боевой, но показательной акцией.

Казакову хотелось верить, что он не ошибается и все идет именно так, как учили в разведшколе, но пока в пользу его правоты свидетельствовала лишь повышенная боеготовность охраны. Толпы из своего окна Иван не видел и никакого шума не слышал.

Хотя, кажется, где-то вдалеке раздались хлопки, затем еще, уже ближе, и на синем фоне утреннего неба появились черные клубы дыма. Похоже, горела резина или что-то подобное. Машина? Скорее всего. И не выхлоп – гибридные двигатели так не чадят, – а именно пожар. Снова хлопки и следом натуральный взрыв: полновесный, тугой, заставивший вздрогнуть даже прочное, плотно пригнанное бронестекло.

Иван рассмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши. «Бины» внизу зашевелились и начали монтировать напротив ворот станины для тяжелых ракетных пушек. Первая линия обороны. Неужели толпа собралась идти на прорыв? Понять граждан было можно. За стенами ЦГМ люди исчезали часто и бесследно, как это было когда-то в сталинских лагерях. Рано или поздно народное терпение должно было лопнуть. Но зачем хунвейбинам ракеты? В арсенале специального отдела милиции и на вышках по периметру ЦГМ имелись боевые противопехотные лазеры. Для уничтожения живой силы их было предостаточно.

По стеклу пробежала волна вибрации от нового взрыва. Теперь Иван видел и дым от него, и комки земли с кусками асфальта, и обломки какой-то машины, взмывшие в небо поблизости от ворот. ЦГМ подвергся обстрелу! Вот почему не было слышно шума толпы. Вот почему молчали лазеры на вышках. Никакого сборища вокруг Центра пока просто не было. Стреляло какое-то орудие. Издалека, но довольно точно. А кто давал лазерную подсветку самонаводящимся головкам ракетных снарядов, Иван догадывался. Ведь он учился в той же разведшколе. День обещал быть удачным.

Хунвейбины установили на лафеты двенадцатиствольные пусковые и начали их заряжать. Иван присмотрелся к типу ракет. Дело плохо. Управляемые снаряды с лазерным наведением. Примерно такие же, как наши. Три пусковых установки по двенадцать ракет. Один залп – и танкового батальона как не бывало. А если учесть, что в руки повстанцев вряд ли попало больше одного-единственного танка или орудия, то дело и вовсе было ни к черту. Теперь все решит скорость. Кто обнаружит цель и выстрелит первым, тот и победит. На стороне «бинов» были огневой перевес и налаженный контроль над территорией, на стороне диверсантов – внезапность и нестандартность ходов.

«Если не подсветить лазером эти пусковые, нашим может обломиться по полной программе, – забеспокоился Казаков. – Но сквозь ворота не подсветишь, а преобладающих высот поблизости нет».

Проблему решил третий взрыв. Он снес ворота с направляющих, и взгляду Ивана, впервые за год, открылось ведущее к Центру шоссе и бескрайний пустырь. Что и говорить, незаметно подойти к ЦГМ по такой местности почти невозможно, а значит, штурм издалека был оптимальным решением.

Почти взвод охранников бросился через пролом и занял позиции по ту сторону ворот, но стрелять им было по-прежнему не в кого. Видимость оставляла желать лучшего, но Казаков различил, что в воздухе кружат вертолеты, а ближе к городской окраине мечутся взад-вперед милицейские машины и пара бронетранспортеров. Скорее всего, наземные машины сдерживали толпу, а воздушные пытались вычислить огневую точку диверсантов.

Несколько долгих минут ничего не происходило, а затем... пусковые установки «бинов» превратились в ослепительные белые цветки одна за другой с интервалом в полсекунды. Иван вспомнил курс артиллерийской подготовки. Как раз столько требовалось на перезарядку ракетной установки «Панцирь-30». Как ребята умудрились провезти такую бандуру в город? Впрочем, не вопрос. В дорожной милиции в основном служили ленивые и алчные «хани», а не принципиальные до тупости хунвейбины. Договорившись с дорожными патрулями, в город можно было провезти даже ядерный фугас.

Вертолеты взяли цель и накрыли ее добрым десятком ракет. Иван усмехнулся. «Панцирь-30» был автономным комплексом, который монтировался на любой грузовой машине и управлялся боевым компьютером. Жалко, конечно, технику, но главного вертолетчики так и не добились – диверсантов они не уничтожили. Людей на огневой точке не было изначально.

Видимо, для полноты картины совершенно из другого квартала городской окраины протянулся белесый след ракеты, выпущенной из переносного зенитного комплекса, и один из вертолетов разломился в воздухе.

Казаков даже присвистнул. Сражение разгоралось нешуточное. Воодушевленная боевыми успехами и от этого напрочь лишившаяся страха толпа решительно смяла милицейские заслоны и двинулась к Центру.

Иван прикинул, сколько потребуется времени людям, чтобы пройти почти километр, и вспомнил инструктаж по системам быстрого реагирования противника. На подмогу засевшим в Центре «бинам» уже