Но да пошлет Аллах, что Вы уже здоровы, и мой совет пусть будет запоздалым.

В Москве к Вам не зашел, уехал в деревню, а дядьке поручил взять билет на 10/П, но из деревни, благодаря снегопаду и метели, еле выбрался. 9-го приехал, а 10/П уехал с Ярославского вокзала поездом на Хабаровск. С Хабаровска летел до Магадана, в общем все благополучно. Стал работать вместо с 3/1II—58 с 25/11—58 в больнице. Снабжение в этом году в Магадане весьма хорошее — московское. Валентина не видел. На 4-м не был, я там не стал консультантом, может буду. Лилю видел, приезжала из Ягодного.

Погода стоит морозная — 25°, но тихо и много солнца. М.И. устроилась в инфекционное детское отделение.

Альманах рассылаю № 6. Книгу Герасименко[163] поищу. Не возьметесь ли Хорошеву отредактировать с Ольгой Сергеевной книжку переливания крови с хорошей вступительной шапкой? Я ему скажу, но о цене с ним нужно договариваться — он скуповатый. За первое издание получил 8000 руб, но это пока проблематично.

Если будет время, то посылаю Вам тему.

Ложь матери.

Отец в 1937 году, толковый, трудолюбивый, здоровый человек, не кулак, имел 7 десятин земли, 2 коня и 2 коровы, но колхозники прислушивались к нему. Был «раскулачен» и направлен на дроволесозаготовки на Урал и там умер. У жены осталось две дочери и сын Николай. Сын рос, учился в школе, и мать ему говорила: «Тебя свой народ, своя власть, как и мать, накажет и пожалеет, а поэтому люби и защищай свою родину». И сын рос и вырос патриотом, и когда пришли немцы, стал заместителем начальника партизанского отряда. На реке Десне, недалеко от гор. Ельня. (На Десне около двух месяцев стоял фронт со значительным насыщением немецкими войсками.) Николаю, голодному, обессиленному, поручили произвести разведку, он пошел на разведку и был захвачен полицейским, от которого он бы и вырвался, и когда он возился с полицейским, то дядя полицейского — старик, который еще жив, ударил Николая колом, тот свалился с ног и тогда полицейский ножом нанес Николаю в грудь удар. Николая полицейский и его дядя затащили в воронку от снаряда, прикинули землей. Мать узнала, что сын убит, пошла просить пропуск у немецкого, для похорон сына на кладбище, коменданта и попросила русского из соседней деревни парня, который служил полицейским у немцев, помочь достать пропуск. Тот, зная Николая, согласился вместе с матерью Николая сходить в комендатуру. Когда пришли к немецкому коменданту, мать Николая сказала, как убитая горем и женщина из деревни. Мол дайте пропуск, моего сына-партизана убил полицейский, похоронить его на кладбище. Комендант, немецкий полковник, не знал по-русски и пригласил переводчика. Но полицейский, пришедший с матерью Николая, знал несколько по-немецки, и говорит матери Николая: «Молчи, тетка. Я буду говорить. Господин полковник, этой женщины Сталин сослал мужа в Сибирь, и он там умер, а сына убили партизаны». Немецкий полковник вызвал писаря и тут же написал пропуск. Мать с другими женщинами вырыла Николая из земли, привезла Николая на кладбище, где уже была однодеревенцами вырыта могила. Немецкий комендант, он же и полковник артполка, приказал произвести салют из одной батареи, и полк поднял ружья на караул. Там же были однодеревенцы из соседних деревень, люди рыли окопы немцам и никто не сказал немцам, что они хоронят партизана с салютом.

Сердечный привет мой и Мили Вам и Вашему семейству.

Ф.Л.

17 дек. 1964 г.

Дорогой Федор Ефимович!

Я прошу Вас найти время, чтобы ответить мне на несколько вопросов. Я начал работу над рассказом о Вас и так как это рассказ, а не очерк — мне в Вашем ответе важна побудительная «мотивация», что ли, психологическая сторона дела, а не хронология и т. д.

Вопросов у меня много и прошу Вас писать ответ на них не кратко, а подробно.

Вопрос 1. Как рождалась, как продумывалась для Вас самого Ваша главная жизненная идея — «активная помощь ближнему»— так пока ее назовем. Примеры, и кто или сама жизнь продиктовала поведение. Тут нужно очень, очень подробно, с примерами, свою жизнь вспомнить придется.

Вопрос 2. Был ли случай разочарования в помощи и случай «отдачи», когда хороший поступок вызывал цепную реакцию хорошим же поступком. Или все это не было важно.

Вопрос 3. Лоскутов и блатари. Прошу честно изложить то, что Вы думаете по этому поводу.

Вопрос 4. Лоскутов и больные заключен. Чем долг врача, лечащего заключенного, отличается от долга врача обыкновенного. И есть ли разница в долге врача вольнонаемного, лечащего вольнонаемных, и долге врача заключенного, лечащего заключенных.

Вопрос 5. Ваше отношение к женщине.

Вопрос 5. Какие люди Вам нравятся: смелые, хитрые, умные, образованные, храбрые и т. д.

Вопрос 9. Лоскутов и больные в/н (вольнонаемные).

Вопрос 10. Лоскутов и подарки благодарности, которых Вам, я знаю, было очень много. Подробней и без мнимой скромности — как это все раздавалось.

Вопрос 11. Лоскутов и карьера. Личная карьера.

Вопрос 12. Лоскутов и начальство тогдашнее в лице доктора Доктора и подобной же сволочи.

Вопрос 13. Лагерное «дело» Лоскутова. Здесь нужно поподробней, действия уполномоченных — суть «обвинения», наглость и точная хронология (здесь надо).

Вопрос 14. Лоскутов и долг.

Вопрос 15. Одна из главных черт Вашего характера — умение думать за других. Черта редчайшая. Нельзя ли несколько примеров. Хотя, разумеется, у меня такие примеры из Вашей жизни есть.

Вопрос 16. Лоскутов и деньги.

Вопрос 17. Лоскутов и религия.

Вопрос 18. Лоскутов и врачи-товарищи.

Вопрос 19. Лоскутов и самообразование.

Вопрос 20. Лоскутов и литература.

Вкусы. Писатели, поэты. Только просто и прямо. Тут вам не нужно выступать литературным учителем. Литература для Вас, а не Вы для литературы.

Вопрос 21. Мы никогда с Вами не говорили о музыке, живописи. Какие тут у Вас соображения.

Вопрос 22. Лоскутов и газета. Информация.

Вопрос 23. Лоскутов и политика — в смысле интереса, а не смысле того расширительного толкования, которое против.

Вопрос 24. Лоскутов и его корреспонденты. С кем Вы переписываетесь. Кто Вам отвечает и что это за люди.

Я прошу Вас не бояться и ответить на все, возможно, еще рад и мелочей и большего много упущено, исправьте.

Миле привет.

Если напишете ответ на 1–2 вопроса — запечатайте в конверт и посылайте. Остальные после дошлете, частями. Порядок вопросов безразличен.

Прежде чем писать о рождении идеи, я сообщу, как я сам родился.

Родился я в XIX веке в деревне Липовка, на берегу реки Десны, Трояновской волости, Рославльского уезда, Смоленской губернии, в семье, для деревни, не бедной. Отец мой умер, когда мне было три года, а сестре моей один год. Я едва помню смерть отца, похороны. Семья, в которой жил я и моя мать, фанатической религиозностью не была одержима, но праздники и обряды религиозные выполняли.

С детства нас приучали к деревенскому труду. 7 лет я умел плести лапти и обувал себя, сестру и мать, а иногда и бабушку. В семье матери иногда говорили, что мы работаем и кормим твоих детей. Я к этим замечаниям был очень чувствительный и решил, чтобы меня никто не кормил, после окончания сельской школы, уехать на лучшие заработки в Москву. В 7 лет я заболел гнойным плевритом, и мать дала Богу обет, что если я выздоровлю, она меня сводит пешком в монастырь под Калугой, Тихонову пустынь. Когда мне было 10 лет, мы ходили туда пешком, просясь на ночлег у кого попало по деревням.

В монастыре меня все новое, невиданное интересовало, а самое главное — святой песок, который насыпают в дупло дуба каждую ночь (по преданию Св. Тихон жил в этом громадном дубе), а за день верующие разносили по мешочкам и узелкам святой песок. Я там рассмотрел: и монахов, и прачек многодетных, стирающих на монашию братию…

В 1910 г. 13 лет из деревни я уехал в Москву, где были наши однодеревенцы. Мои земляки меня приютили у себя. Нашел я работу посудомоя в ресторане «Мартьянович» (в помещении нынешнего универмага на Красной площади), работал учеником фруктового отделения фабрики «Рэноме» на Долгоруковской ул., а потом в конторе Ивана Коновалова, посыльным и рабочим-сортировщиком на складе на Старой площади «Боярский двор».

В 1914 г. с фирмой ездил на нижегородскую ярмарку. Учился: курсы для рабочих на Пречистинской улице, на счетоводских курсах, убирал квартиру у двух студентов-поповичей, одного химика, который потом стал профессором, и одного филолога, остался в Англии, они меня за это около 3-х лет учили в пределах ремесленного училища того времени.

Жил я в Москве: 1) за Тверской заставой, рядом с фабрикой табачной «Габой», 2) на Новолесной; 3) на Лесной и угол Долгоруковской напротив Бутырской тюрьмы, 4) на Цветном бульваре рядом с цирком, где по вечерам бегал метать ножи и кое-что успел в этой области и 5) в Мертвом переулке.

Квартиры менял: то жильцы воры, то пьяницы, а также в связи с переменой рабочего места.

В 1916 г. в мае месяце досрочно принят (призван) в Старую армию в 93 ст. пех. запасный полк на Ходынке. В августе с маршевым батальоном был направлен в г. Карачев, для направления в 19 пех. дивизию на запади, фронте.

На фронт не попал, а из Карачева меня направили в гор. Смоленск на курсы ротных фельдшеров на 6 месяцев, по окончании которых попал в Санитарный поезд 136, приписанный к Вяземскому эвакопункту. Поезд возил раненых с фронта по мере надобности в другие города, в Москву, Ленинград. В дни октябрьской революции я был в Москве: поезд стоял недалеко от Марьиной рощи, бывал я в Ленинграде, был в Костроме, Ярославле. Из Ярославля был демобилизован. 1918, лето жил и работал в деревне, где мать моя очень хотела меня женить. В сентябре 1918 г. был мобилизован в Красную Армию и попал в Москву в Красные казармы.

В октябре с полком из железнодорожников в качестве фельдшера отправлен под ст. Давыдовка, где имели несколько неудачных боев. Наш 37 пех. полк входил в 16 пехотную дивизию 8 армии. Там я заболел тифами: сыпным, возвратным и брюшным и очутился на ст. Чертково, какие за это время приходили и уходили власти не знаю.

После выздоровления от тифов был направлен в 1920 г. в 93 кав. полк 16 кав. дивизии, фельдшером. Брали Ростов-на-Дону, ст. Батайскую, станицы на Дону и Кубани, Новороссийск, Анапу. Приписывали нашу часть: к IX и X армии, к корпусу Жлобы, а потом была создана Вторая Конная армия под командованием Батракова, а потом полковника Миронова, бывшего станичного атамана.

Переправлялись через Днепр у гор. Никополь, брали Перекоп, Крым. Гонялись за Махно. Были в 20-м году направлены пешим маршем через Ростов, Кубань для поддержки закавказских рабочих против «закавказских контрреволюционеров», засевших в закавказском Федеративном правительстве.