Криспина. Джон скривил губы в испуганной улыбке:
— Мне надо идти.
Криспин вышел вслед за ним, догнал в коридоре. Гуд быстро оглянулся на хозяйку.
— Что случилось, Джон? У вас есть что мне сказать?
Гуд в который раз бросил опасливый взгляд на Филиппу, и Криспин повлек его в глубь коридора.
— Я не хотел говорить в ее присутствии, — пояснил тот. — Опять на меня наседает этот Адам Бектон. Истинно говорю вам: он вечно приходит в ярость на пустом месте.
— Мне кажется, что Бектон… — Криспин стрельнул глазами в сторону Филиппы, — …сейчас очень занят.
— А мне кажется, он безумец. Вот помяните мое слово, он обязательно на кого-то набросится. Надеюсь только, что не на меня.
Джон прикрыл рот гладкими пальцами.
— Не беспокойтесь, просто держитесь от него подальше. Я надеюсь закончить это дело в самом скором времени.
Криспин вновь похлопал Гуда по плечу и отправил в людскую. Нацепив на себя виноватый вид, он вернулся к Филиппе в мезонин.
— Что это за человек? — спросила она.
— Один из ваших слуг. Я просил его держать глаз востро.
— Ему поручено меня оберегать?
— Он всего лишь мой часовой. На всякий случай, чтобы немедленно оповестить меня.
Она недоверчиво кивнула и вновь застыла на пороге, ничем не показывая, что собирается пройти в комнату.
— Филиппа, вы должны войти.
— Вот как? Почему?
Криспин бросил взгляд на мертвеца.
— Не волнуйтесь, он полностью закутан в саван.
Филиппа издала всхлип и наконец переступила порог, отвернувшись от трупа.
— Все это зря. Мандилиона здесь нет, я сама все обыскала.
— И все же он тут.
— Где?
Он подошел к дальней стене, примыкавшей к оконному проему. Вся комната была до половины человеческого роста завешана темно-синей драпировкой, прикрывавшей побеленную известью штукатурку. Сунул руку за ткань и принялся шарить по гладкой поверхности.
— Принесите свечу.
Филиппа поджала губы, набралась решимости и наконец взяла одну из толстых свечей, что стояли возле головы Уолкота. Подав ее Криспину, она спросила:
— А что вы сейчас ищете?
— Вход.
— Что значит «вход»? Куда?
— Где-то здесь имеется тайная дверь в тайную комнату.
Филиппа ошеломленно уставилась на Криспина. Огонек свечи придал тепла ее лицу, которое сейчас, когда она пребывала в растерянности, было красиво, как никогда.
— Откуда вы знаете?
— Вы когда-нибудь бывали в лондонском Тауэре?
— Разумеется, нет.
— Так я и думал. В противном случае вы бы знали, что в Белой башне имеется ряд фальшивых окон.
— Как фальшивых? Зачем?
— Чтобы сбить врага с толку. Нападающие войска решили бы, что есть целый дополнительный этаж. С большим числом людей, оборонительными средствами…
— Но какое отношение это имеет к…
— Снаружи я заметил окно рядом вот с этой стеной. Совсем близко. А когда шагами замерил расстояния внутри, то обнаружил, что местоположения окон не совпадают. Такой толстой стены здесь быть не может.
Она покачала головой:
— Если эта стена раскроется, я заплачу вам вдвое.
— Моя работа того стоит.
Пальцы Криспина безостановочно ощупывали стену под тяжелой синей тканью. Драпировка, впрочем, настолько сильно мешала его задаче, что он едва не сдернул ее в приступе раздражения, но затем решил все-таки аккуратно снять ее с настенных колышков и сложить на деревянном полу. Разделавшись с этим, он переступил через груду материи и продолжил неторопливое обследование северной стены мезонина. Филиппа неотступно следовала за ним, держа свечу дрожащей рукой. По гладкой штукатурке медленно ползло желтоватое светящееся пятно.
Наклонив голову, Криспин костяшками пальцев простукивал стену, прислушиваясь к изменениям тона. На это занятие ушло много времени. А что, если он ошибся? Никак не хочется выставить себя в дураках перед этой женщиной, особенно после самоуверенного бахвальства, что он-де знает, где спрятан проклятый мандилион.
Он прощупал стену практически до самого угла, однако под пальцами не было ничего, кроме все той же гладкой штукатурки. Чувство разочарования почти не уступало неловкости. Если потайная дверь не отыщется, на этом иссякнет весь запас идей о местонахождении священного плата. А Криспин терпеть не мог ошибаться, в особенности когда речь шла о его вознаграждении.
Он уже был готов сдаться, когда пальцы нащупали небольшой шов возле углового бруса.
— Ага!
Он хмыкнул от облегчения и свежей волны уверенности и, вытащив кинжал, вставил его в щель и нажал. Шов слегка разошелся. Итак, вместо простой оштукатуренной стены здесь на самом деле находилась хитроумная потайная дверь.
Легкий щелчок, потрескивание дерева. Часть стены отъехала в сторону. Рядом с угловым окном возник темный узкий проход, откуда потянуло сыростью и запахом плесени. Дверь открывалась лишь на ширину плеч, однако все же позволяла проскользнуть внутрь.
— Свечу! — выставил он руку.
Филиппа возбужденно дышала ему в шею. Криспин не глядя обхватил пальцами толстый восковой стержень, пламя задрожало — и он опасливо протянул руку со свечой в темный проем.
В глаза тут же бросилась крошечная галерея. Удивительно! Да, разумеется, он не раз видел подобные проходы в дворцах и замках, но вот чтобы в жилом доме… А интересно, в его собственном — давно утраченном — особняке тоже есть такие ходы?
Стены и пол покрывал толстый слой пыли. Глаза постепенно различали каменные альковы и резные колонны. Все сделано основательно, сразу видно, что этот тайный проход заложили непосредственно при строительстве особняка. На полу следы чьих-то шаркающих ног — и капли засохшей крови. Он присел на колено и принялся изучать найденное.
— А где же «вероника»? — донесся из-за спины шепот Филиппы.
— Всему свое время. Впрочем, я выяснил, как именно убийца проник в мезонин и затем покинул его.
Филиппа просунула голову внутрь, силясь что-нибудь различить в полумраке. Он показал на отпечатки ног и темные пятнышки по соседству. Затем поднял свечу, однако огонек озарял лишь небольшое пространство, а галерея явно уходила куда-то вдаль.
— Получается, это не просто комната, а настоящий тайный ход.
— Николас никогда о нем не упоминал…
— Охотно верю.
Криспин углубился в узкий коридор, поднимая и опуская свечу при каждом шаге. Наконец глаза различили каменные ступеньки, ведущие вниз.
— Не надо, не ходите туда! — Панический шепот Филиппы эхом отразился от стен.
Он обернулся. Женщина стояла на пороге, и свет факелов за ее спиной окутывал весь ее силуэт мерцающим жутковатым нимбом.
— Да, но я же должен разведать, что к чему, разве не так?
— Не знаю…
— Ничего, я буду отсутствовать совсем недолго, этот ход вряд ли тянется очень далеко.
Осторожно спускаясь по ступенькам, Криспин не забывал придерживаться одной рукой за стену. Если вдруг свеча погаснет и его обоймет удушливый мрак, он по крайней мере на ощупь найдет путь обратно.
Ступеньки змеились спиралью, причем довольно глубоко. За стенами глухо раздавались голоса слуг, повеяло запахом пищи. Поварская?
Если не считать бесплотных звуков, доносившихся сквозь толстые балки и штукатурку, сейчас Криспина сопровождало лишь пошаркивание его собственных башмаков — да еще, пожалуй, хруст косточек на зубах крысы, занятой обедом.
Криспин продолжал идти, пока эхо шагов не сменилось плеском. Он опустил свечу, и ее огонек отразился в темном зеркале под ногами. Вода, с каждым шагом все выше и выше. Затхлый запах плесени. По характеру отражения эха от стен он смог понять, что впереди его ждет преграда. Через минуту догадка подтвердилась. Ход заканчивался стеной, в которой глаз различал слабо светящийся контур очередной двери.
Он поставил свечу в воду — та доходила сейчас до щиколоток — и обеими руками принялся ощупывать края стены. Толкал, тянул на себя… ничего не поддалось.
— Открывайся, черт бы тебя побрал! — воскликнул Криспин и в сердцах ударил кулаком по угловому камню.
Дверь заскрежетала и отворилась. Внутрь ворвался холодный, сырой воздух, тут же задувший огонек. Впрочем, мягкий наружный свет более чем в достаточной степени заливал небольшое помещение — пока дверь не открылась до упора, в ширину едва ли одного кубита.[22]
Криспин посмотрел на свечу, чей фитиль издавал сейчас лишь вьющуюся струйку дыма, перевел взгляд на темный проход и вздохнул. Мысль возвращаться к мезонину вслепую, в кромешной тьме, никак не прельщала. Он повернулся к распахнувшейся двери и решил следовать этим путем. До конца. Остается только надеяться, что он сумеет проскользнуть через эту щель…
Криспин просунул одно плечо, закрыл глаза и постарался успокоиться. С каждым следующим дюймом он втискивался все плотнее и плотнее. «Теперь я знаю, что это такое — оказаться между жерновами!..» Он поморщился. По камню за спиной скрежетал кинжал. Дверь отказывалась поддаваться, и Криспин размеренно задышал, пытаясь не думать о том, что может застрять здесь навсегда. Стоило лишь этой мысли появиться в голове, как оно так и случилось.
Проклятие! Он вытянул шею вперед. Назад смотреть бессмысленно, оттуда помощь не придет. А может, вернуться?.. Криспин подался назад. Нет. Все, застрял.
Ситуация напоминала все нынешнее расследование. Зажат между двумя противодействующими силами, движется в потемках. Любой следующий ход может оказаться тупиковым…
