Он был готов к тому, что она вот-вот спросит: «Чем я должна расплатиться за это, пират?» Но Элиза снова промолчала и послушно взяла вилку. Люк вздохнул и склонился над своей тарелкой.

К тому времени, когда они закончили ужин, уже совсем стемнело. Зная, что ему предстоит отправиться к Турнадье рано утром, Люк зажег лампу и направился к лестнице. Пройдя несколько ступенек, он оглянулся. Элиза в нерешительности стояла у подножия лестницы. Свет лампы был слишком слабым, и он не видел выражения ее лица.

– Элиза, иди наверх. Уже поздно. Мы оба устали, и нам надо как следует отдохнуть. Иди, я не обижу тебя. – Последние слова он произнес с досадой – ему постоянно приходилось их повторять.

Элиза колебалась, и Люк, пожав плечами, снова стал подниматься. Переступив порог спальни, он поставил лампу на столик у кровати и откинул старинное покрывало. Затем начал раздеваться.

Когда он забрался под простыню, послышался шорох. Элиза осторожно приблизилась к кровати и остановилась в изножье. Люк молча похлопал ладонью по матрацу, после чего погасил лампу.

Он ждал довольно долго. Наконец почувствовал, что Элиза легла рядом с ним. Решив не злоупотреблять ее доверием, Люк отвернулся и закрыл глаза. Он пытался уснуть, однако у него ничего не получилось.

Люк не мог бы сказать, сколько времени он лежал без сна, но в какой-то момент он вдруг почувствовал, что Элиза прильнула к нему и обняла его. Он мысленно улыбнулся, ощутив на затылке ее теплое дыхание. Несколько минут спустя Люк наконец-то уснул.

Он проснулся внезапно. Проснулся с ощущением опасности. И тотчас же протянул руку к пистолету, лежавшему под подушкой. В следующую секунду снова послышался звук, нарушивший его сон, и Люк, оставив пистолет на прежнем месте, повернулся к Элизе. Из горла ее вырывались жалобные стоны, – видимо, ей снились пережитые кошмары. К тому же она вся дрожала – они лежали под одной лишь простыней, а к утру стало довольно прохладно.

Люк обнял Элизу и прошептал:

– Проснись, дорогая. Не бойся, ты теперь в безопасности.

Она попыталась отодвинуться, но Люк еще крепче ее обнял и проговорил:

– Элиза, это я, Жан Люк. Тебе нечего бояться.

– Люк?

Он почувствовал сомнение в ее голосе.

А потом она вдруг обвила руками его шею и поцеловала в губы. Этот неожиданный поцелуй ошеломил Люка и вызвал бурю в его груди. Почувствовав, что возбуждается, он попытался отстраниться, но Элиза удержала его. Крепко прижимаясь к нему, она снова стала его целовать.

Люк понял, что он не сможет сдержаться. Он был не в силах противостоять такому искушению. – Возьми меня, Люк, – прошептала она.

Этот шепот возле его губ окончательно сломил его сопротивление. Люк со стоном обхватил ее бедра и вошел в нее. Она с неистовой дрожью приняла его. Возможно, это было проявление страсти. Во всяком случае, ему хотелось так думать.

Тут она вновь поцеловала его, и у него промелькнуло: «Моя… Она моя».

Однако его мучила мысль о том, что ею воспользовались другие мужчины, грубые и безжалостные. Они лишили ее душевных сил, лишили пыла и страсти, и он хотел вернуть ей все это, хотел излечить ее душу и пробудить к жизни тело. Она принадлежала ему, и он заставит ее забыть о том, что с ней сделали похитившие ее мерзавцы.

Люк вскоре уснул, а Элиза еще долго лежала с широко раскрытыми глазами. Прислушиваясь к ночным звукам, она вздрагивала время от времени. Потом прижалась покрепче к лежавшему рядом с ней мужчине – только так она могла избавиться от страха.

Жан Люк покосился на Элизу и улыбнулся. Он проснулся в прекрасном расположении духа. Здесь был его дом, здесь была его спальня, а рядом – любимая женщина. Он давно уже, мечтал об этом – мечтал о таком пробуждении. Правда, Элиза не была его женой, но теперь такая возможность казалась вполне реальной.

Элиза еще спала, и ее чудесные волосы разметались по подушке, точно солнечные лучи. Синяки на лице и на теле уже начали сходить и теперь казались не такими ужасными. Как же ему хотелось, чтобы и душевные раны Элизы зажили так же быстро.

Однако надо вставать. Он должен вернуть долг соседу, нельзя заставлять его ждать.

Люк поднялся с постели и тут же почувствовал на себе взгляд Элизы. Сейчас он не смотрел в ее сторону, потому что легко мог поддаться соблазну, а ему следовало поторопиться.

Он быстро оделся, а потом все-таки повернулся к ней и замер, пораженный выражением ее лица. Она смотрела на него с мольбой в глазах.

Люк не выдержал и проговорил:

– Если хочешь пойти со мной, то поторопись.

Она с облегчением вздохнула и, вскочив с постели, натянула кожаные штаны. Затем надела рубашку, которую ей дал Люк. Десять минут спустя они уже выходили из дома.

Элиза опять молча следовала за ним по тропинке, ведущей к дому Турнадье. В своих кожаных штанах и мужской рубашке она скорее походила на одну из первых колонисток, а не на обеспеченную сейлемскую мисс. На ее щеках снова появился здоровый румянец, почти скрывающий следы побоев, однако в глазах по-прежнему была тревога.

И беспокойство ее было не напрасным. Жан Люк не высказывал своих опасений, но он прекрасно понимал, что успокаиваться рано. Он взял с собой Элизу не только для того, чтобы развеять ее страхи. Он не хотел оставлять ее надолго без присмотра, потому что не сомневался: люди Кейджана ищут их и хорошо знают эти болота. Никто лучше их не смог бы выследить его и Элизу.