изнеможения. — Вы устали и теперь должны поспать.

Кровать в его комнате не была застелена, поэтому она отвела его к себе. Охваченный горем, Джек продолжал что-то невнятно бормотать и мотал головой, виня себя за то, что спустился вниз.

— Я не должен был оставлять его! — беспрестанно повторял он.

Клэр усадила его на кровать, нагнулась и сняла с него ботинки, затем хотела уложить его на подушки, но он в возбуждении вскочил и стал метаться по комнате. Потом вдруг сел и обхватил голову руками.

Ей лучше всего помолчать. Поэтому она уселась рядом и обняла Джека за плечи. Его трясло, и он ничего не мог с этим поделать — страшная боль потери и усталость лишили его сил.

Клэр не казалось странным, что она обнимает Джека, совершенно чужого человека. Она понимала, что с ним происходит, и разделяла его чувства. Было вполне естественным, что она в меру своих слабых сил поддерживает его, а он, охваченный горем, тянется к ней.

Клэр долго не выпускала его из своих объятий, и наконец он понемногу перестал дрожать, вытер глаза и поднял голову. Она хотела было отодвинуться, но он, не отстраняя ее рук, повернулся к ней лицом и заглянул в глаза. На ней была надета лишь старая мужская рубашка, которую она нашла в комоде и которая была так велика, что могла заменить халат. Джек протянул руку и дотронулся до воротника.

— Это его рубашка.

— Да. — Клэр подумала, что он обиделся на нее, но не успела извиниться, как по его взгляду поняла, чего он хочет.

Джек медленно провел пальцами по ее груди.

— Вы такая… живая, — сдавленным голосом произнес он.

От его прикосновения у Клэр перехватило дыхание. Она интуитивно поняла его желание. Отцовская смерть показала ему, что он тоже не вечен. Джеку необходимо убедить себя, что жизнь может продолжаться. Клэр долго вглядывалась в настороженные серые глаза Джека, затем встала и стянула через голову рубашку. И теперь она стояла перед ним, очаровательная в своей юной наготе.

Джек застонал, глядя на нее, потом дотронулся до ее талии и бедер.

— Вы уверены? О Господи!

Вместо ответа она нагнулась и поцеловала его в губы, ощутив его ответную дрожь. Он не сопротивлялся поцелую, но вдруг торопливо поднялся, обхватил ее за голову и жадно впился губами ей в рот. Не переставая целовать ее, он негромко стонал и стягивал с себя одежду, пока наконец тоже не остался обнаженным. Джек касался ее груди, осыпал поцелуями шею, а она откинула назад голову, словно приглашая его. Ею овладело желание. Поддерживая ее за спину, он водил рукой по телу Клэр, упиваясь его теплом и бархатистостью кожи. Сильнейшее желание овладеть ею было подобно непереносимой физической боли. Ему нужно было забыть пережитое, испытать вместо этого радость, увериться в своей мужской силе и убедить себя в том, что жизнь хороша. Ни совесть, ни условности, ни разум были здесь ни при чем. Он знал, что юное податливое тело, которое он обнимает, принесет ему утешение и смягчит тяжесть утраты. Горячими, трясущимися руками он притянул ее ближе и зажал между ног, ощущая ответный жар. У Клэр перехватило дыхание, когда его руки подхватили ее под ягодицы и он прижался к ней своей твердой плотью. Запустив пальцы в длинные темные волосы, он снова стал целовать ее. Она тоже возбудилась — он понял это по ее прерывистому дыханию и пылающей коже.

Со стоном Джек опустил ее на кровать. Волосы Клэр, словно веер, разметались по подушке. Он посмотрел на ее лицо — на нем было написано желание. И он овладел ею. В их соединении не было места нежности, лишь дикая необходимость победить страх смерти. А когда наступила разрядка, Джек чуть не закричал, что он жив.

Он уснул почти сразу, и сон его был долгим и глубоким. Они лежали, обнявшись, на узкой кровати. Когда Джек проснулся, то не сразу понял, где находится. Наконец сообразил, что он в постели рядом с женщиной, и, не открывая глаз, потянулся к ней. Она поцеловала его и стала медленно ласкать, и снова мир для него сосредоточился в этом женском теле.

Окончательно Джек пробудился с ощущением безмерного покоя. Он был один в комнате, в окно струился солнечный свет. Постепенно пришло мучительное осознание всего случившегося — отец умер, а он спал с Клэр — девушкой, которая навязалась ему, но, несмотря на это, могла рассчитывать на его порядочность. Вначале он ощутил ужас, но не оттого, что предавался любовным утехам, когда отец только что умер, — он знал, что старика это развеселило бы, — а оттого, что он, вероятно, овладел Клэр против ее воли. Но ведь она тоже была полна страсти! И его вина показалась уже не столь сильной. Но совесть… Он не смел так поступать, и оправдания ему нет!

Правда, Джек не принадлежал к тем, кто живет прошлым. Он быстро встал, принял душ и оделся, затем сбежал по лестнице вниз.

Клэр была на кухне. Она выглядела очень взволнованной. Прошлая ночь казалась ей великолепной. Она и не подозревала, что секс — это чудо, и чувствовала себя необыкновенно хорошо. Радостная и удовлетворенная, она ног под собой не чуяла, хотелось петь и танцевать. Даже если бы не светило солнце, день все равно казался бы потрясающим.

Когда Джек наконец появился, она подбежала к нему и нетерпеливо заглянула в глаза, ожидая улыбки. Но он не обнял ее, а мягко отстранил.

— Мне нужно срочно поговорить по телефону.

— О, конечно. — Она отошла в сторону, а он пошел к двери. — Джек…

Он посмотрел на нее через плечо и изобразил улыбку.

— Мы позже поговорим. Через полчаса, хорошо?

Она согласно кивнула, и он отправился в кабинет.

Джек пробыл там почти час. Клэр решила, что он сообщает членам семьи о смерти отца. Она была уверена, что Джек задержится здесь до похорон, а это значит, что они смогут побыть одни. От одной этой мысли ее охватило волнение.

Но все надежды мгновенно рухнули, когда Джек вернулся со словами:

— Я связался с родственниками, и они приедут, как только смогут. — Он помолчал и с трудом произнес: — Что касается прошлой ночи, то я, видимо, должен извиниться, но я не сожалею о случившемся. Вы были мне необходимы… и я почти уверен, что вы тоже этого хотели. — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Но факт остается фактом — я воспользовался тем, что вы оказались рядом. Мне не следовало этого делать. — Он пожал плечами. — Но я это сделал — и рад, что вы оказались такой… уступчивой. Я хотел бы в знак благодарности вручить вам вот это. Это вас поддержит, пока вы не уладите свои дела. — И он протянул ей сложенную бумагу.

Это был чек. Клэр вскочила на ноги, опрокинув кресло.

— Черт возьми, за кого вы меня принимаете — за проститутку? Я спала с вами не из-за денег!

Джек обошел вокруг стола. Схватив ее за руку, он с чувством произнес:

— Я знаю, и это не плата.

Клэр горько рассмеялась.

— А что же это?

— Это просто… подарок на память, в знак благодарности. Как еще мне поступить?

Да есть сотни способов, подумала Клэр. Можно обнять и сказать, какая она замечательная. Можно поцеловать, улыбнуться, сказать, что хочет, чтобы все повторилось. Сейчас. Или завтра. Но он заявил лишь, что нуждался в ней, а она оказалась под рукой и поэтому он ею воспользовался. И теперь собирается успокоить совесть, расплатившись с ней!

Какое унижение! То, что было чудом, вдруг превратилось в позор и грязь.

— Я сейчас уеду, — сказала она сдавленным голосом.

Ее гордость и достоинство поразили Джека. Он ожидал, что девушка возьмет деньги, если не с радостью, то с облегчением, а не станет вести себя так, будто он осквернил ее, предложив их. Господи, она ведь без средств, он же хотел помочь ей, выказать благодарность таким вот прозаическим образом, посчитав, что так будет лучше! Ему вовсе не хотелось, чтобы она слонялась тут и устраивала сцены, когда он попросит ее уехать. Поэтому он отрывисто сказал:

— Я заказал такси. Поезда уже ходят, и вас довезут до ближайшей станции.

Она смотрела на него с окаменевшим лицом.

— Вы хотите таким образом отделаться от меня?