«Опять на меня? За что?» – чуть не плача, подумал Вовка, с высоты катясь вниз. И тут его осенило: «Так вот почему появляется цунами! Раз я сам не тону, они решили меня утопить. А как это сделать на суше? Да проще простого – обрушить на меня воду! Значит, пока я не пойду ко дну и не отдам им эти чертовы три монеты, они от меня не отстанут. Да и катамарану, пока он на воде, тоже не поздоровится…»

Вовка так глубоко задумался, что третья волна накрыла его с головой. От неожиданности он наглотался воды, несколько раз кувыркнулся, теряя представление, где небо, а где земля. Но спасжилет выкинул-таки его на поверхность. Первое, что он увидел, когда смог отдышаться, это пронзительно-голубые глаза Альки.

– Цел? – спросила она, железной хваткой держа Наковальникова за шиворот. – Николай где?

Вместо ответа Вовка забулькал, делая страшные глаза, и мотнул головой в сторону быстро убегающей волны.

Когда их подняло на очередной гребень, они увидели, что «Неторопливый» несется к небольшому острову. Сидит ли на нем Спиря, разглядеть не удалось, потому что волна пошла дальше, а они кувырком скатились вниз.

– Работай руками, – приказала Бабкина. – Греби вот так. – Она выпустила Вовкин спасжилет и ловко стала загребать руками в разные стороны, совершая круговые движения. – И ногами, – напомнила она, отплывая в сторону.

Ничего другого Наковальникову и не оставалось. Он снова забарахтался. Теперь в нем сидела стопроцентная уверенность, что рядом с Алькой с ним ничего не случится.

К большому удивлению, волны тут же прекратили вздергивать их вверх. По небу раскатился гром. Но дождь не пошел. Наоборот, в тучах появились разрывы, в них проглянуло солнце. Ветер начал стихать. Теперь он дул легкими порывами, взбивая на гребнях маленьких волн такие же маленькие белые барашки.

Алька носилась вокруг порядком запыхавшегося Наковальникова, не давая ему замереть ни на секунду. Но теперь у них была цель – в сотне метров на берегу острова ярко-оранжевым пятном виднелся катамаран.

– Алина, а ты правда ничего не боишься? – спросил Вовка, на каждом слове глотая воду.

– Чего вы привязались к моим страхам? – Бабкина повернула в его сторону лицо. – Боюсь – не боюсь. Если надо чего-то сделать, какая разница, боюсь я что-нибудь или нет? Чего тут бояться? Того, что утонешь? Пока плывешь, этого с тобой не случится. А когда случится, то бояться будет бесполезно. Того, что собака укусит? Всем известно – если этого бояться, то собака почувствует твой страх и обязательно набросится. Тогда уже бойся – не бойся, а ноги уноси. Чего еще? Темноты? Грома? Молнии? Ерунда! Все равно что бояться приближающейся электрички, когда стоишь на платформе. Как будто бы поезд может сойти с рельсов и начать крушить все вокруг.

– Но они же сходят! – Вовка и не заметил, как за разговором он уже совершенно перестал думать о воде и только что прокатившемся цунами, что он уже вполне уверенно плывет, а остров, еще десять минут назад такой далекий, стал гораздо ближе.

– Это случайность. Бояться случайности – самое глупое дело: тогда лучше совсем не жить.

– А как же все эти страшилки, ужастики, гробы, покойники?

– Все выдумано! Сколько бы ты ни думал о Фредди Крюгере, себя напугаешь, но в жизни ты его никогда не встретишь. Это кино! Ну, или книжка, – добавила Алька более миролюбиво.

– А скелет на чердаке? Он же разговаривал, – не сдавался Вовка.

– С чего ты взял? Ночь, темно, слабый свет фонарей. Это же театр теней! А там можно все что угодно показать.

Рассуждения Бабкиной были такие правильные, что в них очень хотелось верить. Но Вовку все-таки терзали некоторые сомнения. Неужели десять человек испугались прыгающих по стенам теней? А невероятно реалистичный сон, который ему приснился, – это всего-навсего его собственная фантазия? Тогда почему то же самое увидели Спиря и Пашка?

– Ты не о том думаешь! – одернула его Алька, как будто смогла прочитать его мысли.

От этого окрика Вовка с головой ушел под воду, но спасжилет тут же выкинул его обратно.

– Но если люди боятся, значит, что-то есть! – в отчаянии прошептал он. – Не могут все-все бояться просто так!

– Могут, – коротко бросила Бабкина, широкими махами плывя вперед. – А бояться нужно не собственных фантазий, а реальных вещей.

– Учителей, что ли? – усмехнулся Вовка.

– Зачем? – Алинка повернулась, остановившимися глазами вгляделась в его лицо. – Есть реальные вещи – домовые, русалки, мары…

– Кто? – захохотал Наковальников.

– Мары – духи ночи, – без тени улыбки, очень серьезно пояснила Бабкина. – Они навевают плохие сны, приносят с собою кошмары. А иногда… Иногда садятся спящему на грудь и душат его. – Широкими махами она поплыла вперед. – Просыпаются не все, – донеслось издалека.

– Очень хорошо, – пробормотал Вовка, плывя следом. – Ничего не боятся только трупы, – мрачно пошутил он.

Но, к счастью, его никто не услышал.

Остров был уже рядом. По берегу туда-сюда мельтешило желто-оранжевое пятно – это бегал в своем спасательном жилете Спиря, размахивая над головой бесполезным Алькиным жилетом. Увидев подплывающих ребят, Колька повалился на песок.

Катамаран выглядел плачевно. У основания мачты все крепежи были сорваны, сама мачта лежала на боку, смятое крыло паруса было забрызгано грязью. «Неторопливый» на большой скорости врезался в берег, мачта не выдержала удара и сломалась. Единственное, что смог сделать Колька, это оттащить покалеченный катамаран подальше от воды.

Последние несколько метров Вовку несли на руках, потому что, как только под ногами он почувствовал землю, тут-то силы его и покинули.

– Ну что, все плохо? – словно ничего не произошло, спросила Алина, разглядывая разложенный на берегу катамаран.

– Я не успел повернуть, – начал оправдываться Спиря. – А тут еще ветер…

– Так. – Бабкина из-под руки посмотрела на домики, стоящие на далеком берегу. – А деревня далековато. За раз не доплывешь… Ага… – Она огляделась вокруг, по-деловому прошла вдоль воды. – И катамаран нас не спасет… Тоже хорошо.

Ветер совсем стих, вода успокоилась.

– И ветра нет, – добавила Алина, довольно улыбнувшись. – Коля, ты не смотрел, на острове кто-нибудь есть?

– Кажется, никого… – пробормотал Спиря, боясь поднимать глаза на девушку.

– «Теперь-то этот остров обитаем. А раньше, ну, буквально никого…» – задорно пропела Алина несколько строк из песенки про пиратов, попавших на необитаемый остров. – «На третий день сожрали попугая, нашли пиастры в брюхе у него…» Кинем жребий, чтобы решить, кого съедим в первую очередь. Кто из вас самый толстый, а ну признавайтесь!

– Бабкина, не напрягайся, – устало махнул рукой Колька. – Никто не собирается впадать в панику. Надо немного подождать, за нами наверняка придут. Хватятся же они когда-нибудь, что нас нет!

Но Алька оказалась не из тех, кто ждет у моря погоды. Подхватив свой ярко-оранжевый спасжилет, она помчалась вдоль берега, размахивая им над головой, как флагом.

– Люди! – орала она куда-то в сторону деревни. – Эй! Там! Помогите!

Вовка безучастно лежал на земле, с тихой завистью глядя на неутомимую девочку.

– Народ! – раздавалось уже издалека – Алина успела отбежать на приличное расстояние. – Давай сюда!

– Сумасшедшая, – только и смог сказать Спиря. – Она хоть монету-то бросила? – спросил он у Вовки.

– Вроде да, – неуверенно пробормотал Наковальников, приподнимаясь.