островов.

– Нет! – помотал он головой. – Нужно еще немного вперед пройти.

– Ты будешь нырять? – впервые за все время этого сумасшедшего путешествия подал голос Вовка.

– Можно и нырнуть, – сквозь зубы процедил Спиря.

– Давайте я нырну. – Алька выглядела все такой же неунывающей и бесстрашной. – Чего там нужно найти? Клад? Затонувший корабль?

– Может, надо, чтобы ты ее обратно и положил, – осенило вдруг Наковальникова. – Сам взял, сам и возвращай. Из чужих рук не считается.

– Тоже мне советчик, – раздраженно отозвался Спиря. – Никто никуда не будет нырять. Я ее просто выброшу.

– Ну да! Ты бросишь, а упадет она совсем не там. Что тогда будешь делать? Снова нырять, доставать и перекладывать? Так, что ли?

– Слушай, Наковальня, – взорвался Колька. – Чего ты такой занудный? То, не то… Мы можем туда, куда надо, вообще не попасть. Так что сиди и молчи, пока тебя не смыло с палубы.

– Я не напрашивался, – буркнул обиженно Вовка, отворачиваясь от вредного Спиридонова. – Сам меня позвал…

– Пришли! – скомандовал Колька. – К повороту готовьсь!

Алька соскользнула с поплавка, перемещаясь обратно на корму. Спиря резко дернул руль. Катамаран крутанулся на одном месте. Хлопнул, переворачиваясь, парус. Вовка втянул голову в плечи, чтобы скакнувший в сторону гик не задел его.

«Неторопливый» по инерции пролетел вперед и замер – ветер дул ему четко в нос, не давая сдвинуться ни вправо, ни влево. От этого удары волн стали сильнее, сидящих на палубе снова окатило с головы до ног.

– Супер! – похвалил свою команду Колька.

Он закрепил руль и, свесившись с поплавка, посмотрел вниз. Взбаламученная волнами вода была непроницаемой.

– Вот черт! – тихо выругался Спиря. До последней секунды он надеялся, что отделается простым выбрасыванием монеты. Но слова Наковальникова смутили его. А вдруг и правда монета должна вернуться туда, откуда он ее взял?

– Да бред все это! – сам с собой заговорил Колька. – Я ее со дна поднял случайно, глаза у меня были зажмурены. Как я найду то же самое место?

– Там должен быть сундук, – в который раз стал вспоминать свой сон Вовка.

– Ага! – закивал Спиря. – А еще скелеты и гробы. Тогда не надо было так далеко идти. Остались бы в доме и выложили бы все старику. У него с загробным миром хорошая связь.

«С загробным миром…» – Вовке не очень понравилась эта фраза. Что-то в ней было… неприятное.

– Чего вы спорите? – бесстрашная Бабкина стояла на коленях у другого борта и тоже вглядывалась в воду. – Давайте я нырну! Что там надо найти?

– У тебя совсем с головой плохо? – От испуга, что бесшабашная Алька и впрямь нырнет, Вовка выпустил из рук мачту и вскочил. – Сиди на месте! Спиря сам все сделает.

Но у Кольки, видимо, тоже что-то случилось с головой. Он пристально посмотрел на стоящую во весь рост Бабкину.

– А ты правда не боишься? – медленно спросил он. – Совсем ничего?

Взгляд Альки поскучнел.

– Какие-то вы неинтересные, – вздохнула она, усаживаясь обратно. – Страшно – не страшно. Вы сразу говорите, надо делать или нет? Если надо – сделаем. Если нет – пошли обратно. Или вы хотите дотянуть до дождя?

– Не смей ее туда посылать! – закричал Вовка. – Лучше сам прыгай.

– Я утону, – с обреченностью произнес Спиря.

– Она тоже может утонуть!

– Если она не боится, то ничего с ней не будет!

– Сильно ты боялся, когда первый раз прыгал?! – заорал прямо в лицо Спири Наковальников. – Почему же ты потом тонуть начал?

За их спинами раздался всплеск. На палубе от Бабкиной остался только оранжевый спасжилет.

– Давайте свою монету. – Светловолосая Алькина голова, как поплавок, торчала над водой. – Что там должно быть? Сундук? Мешок?

– Просто дно. – Спиря наклонился над бортом, запуская руку в карман. – Там камни странно будут стоять, ты сразу обратишь внимание – таким полукругом. Как будто бы их специально ставили. Где-нибудь в этом полукруге и бросай.

– Не смей! – дернул его на себя Вовка.

– Отвали, – не оборачиваясь, отпихнул приятеля Колька. – Будь осторожна. Тут подныривать всего ничего. Я еще тогда заметил! Метров шесть, не больше.

– Вытащи ее! – снова кинулся к Спиридонову Наковальников.

– Да отстань ты, Килограмм недовешенный! – отмахнулся Спиря, все так же не поворачиваясь к Вовке лицом. – Держи крепче, – протянул он девочке монету. – Если со второго раза не найдешь, бросай ее просто так и плыви обратно. Черт с ней, как-нибудь без нее разберемся.

Бабкина сверкнула невероятно голубыми глазами, задорно улыбнулась, запрокинула лицо, глубоко вдохнула. Над водой мелькнули ее пятки, и она стремительной тенью пошла ко дну. В ту же секунду вышло солнце. В его свете Вовке показалось, что Алька слишком тоненькая и прозрачная, как последний осенний листик на дереве.

– Сволочь!

Вовка и сам не ожидал от себя такой ярости. Он сжал кулаки и шагнул вперед:

– Трус!

От бешенства у него на мгновение потемнело в глазах. Спиря резко выпрямился, поворачиваясь к противнику. Катамаран качнулся. Вовка уже занес ногу, чтобы сделать еще один шаг, и…

Что там он хотел сказать, так и осталось загадкой. Палуба спружинила у него под ногами, набежавшая волна добавила крена, и, так ничего и не успевший сообразить, Наковальников съехал в воду.

– Эй, ты куда?

Колька слишком поздно повернулся, чтобы увидеть пылающее ненавистью лицо приятеля, но вовремя, чтобы заметить, как тот исчезает за бортом.

– Вовка! Не надо! Она все сделает!

Спиридонов решил, что разозлившийся Наковальня кинулся спасать несчастную Альку. Колька плюхнулся животом на палубу, вглядываясь во взвихренную воду.

От толчка со стопора соскочил шкот, крепящий парус. Освобожденный гик развернуло, вовремя подоспевший ветер подтолкнул катамаран вперед, и он легкой птичкой запрыгал по воде.

В ту же секунду над водой появился бултыхающийся Наковальников. Он изо всех сил работал руками и ногами, спасательный жилет норовил перевернуть его кверху животом. На мгновение перестав барахтаться, он завертел головой в поисках катамарана. Увидев, что «Неторопливый» быстро уходит прочь, Вовка стал одного цвета с водой – таким же серым. На него накатил такой ужас, какого раньше он никогда не испытывал.

В десяти метрах от него показалась Алькина голова. Девочка ловко повернулась на месте, пытаясь сообразить, куда все делись.

Увидев девчонку, Вовка перестал барахтаться, выплюнул изо рта воду, вдохнул побольше воздуха, но крикнуть не успел.

Что-то с невероятной силой приподняло его над водой, встряхнуло, а потом бросило вниз. От такого скачка у него заложило уши, снова помутилось в глазах. Он перестал видеть удаляющийся парус, вертящуюся на месте Бабкину – вокруг все стало серым. Но это быстро прошло. Снова показалось пасмурное небо, ходящее ходуном водохранилище. Вовку потянуло вверх. Только сейчас он догадался, кто этот загадочный великан, что все время его приподнимает, а потом бросает.

Это начали идти огромные волны.