я примирился с ним.

Я многажды увековечил их образы в своих рисунках – набросках к витражам для стрельчатых храмовых окон, столь любимых господином рыцарем; при этом я не скупился на цветочные мотивы. Однажды я даже изобразил Матиаша и Розету как Адама и Еву и осмелился подшутить над господином Прунсликом, нашим старшим коморником, нарисовав его в виде змия; в другой раз я запечатлел их как Святое семейство в хлеву: герцога – в образе Иосифа, госпожу – в образе Марии, а Младенцу, над которым оба они склоняются, я придал свои черты. Я знаю, это был грех, но я уже исповедался и в знак раскаяния пообещал священнику подготовить эскизы для новых витражей славянского монастыря.

Ясными вечерами я ожидаю солнечного заката. Высунувшись из окна, я могу даже разглядеть в красных лучах башенку дворца «Бувине», где помещается нынче герцогская резиденция. В трех гроссах саженей левее над крышами домов высится другая башня: замок императора Вацлава, построенный на старом месте. Я не могу дождаться, когда же наконец солнце засияет на его зубцах и мой господин Матиаш позовет меня в свой новый дом.

Более всего радует мой взор и мое сердце строительство, идущее за высоким, искусно вытесанным каменным колодцем, где ремесленники и хозяйки набирают в ведра и кувшины воду. Словно Феникс из пепла, возрождается там на месте бывшего парка часовня Тела Господня, в точности такая же, какая она была некогда. Она встанет тут ярчайшим символом нашей переменившейся эпохи. Строительными работами руководит, разумеется, мастер Загир. После того как он пережил свою казнь, рыцарь спросил у Розеты, не помилует ли она зодчего. Розета колебалась лишь мгновение. Загир быстро привык к переменам, мне даже кажется, что он не слишком обеспокоен своим нынешним состоянием – ему осталось еще прожить семь кошкиных жизней, но ходить он в них не сможет, ибо совсем обезножел. Четыре подмастерья носят его по стройке в носилках, и он никогда не бывает в них один. Я нарисовал его – вот, видите? – в объятиях прекрасной банщицы.

Пока на площади кипит строительство, мессы проходят во временной деревянной часовне, где хранится золотой алтарь из вышеградского храма Петра и Павла. Наши люди, подчиняясь указаниям господина, недавно извлекли его со дна реки, и таким образом воевода утвердил свое право на власть. Поклониться алтарю приходят толпы набожных пражан, а неделю назад нас посетил оломоуцкий архиепископ.

Под солнцем нет и никогда не будет ничего нового. Пора нам уже возвращаться к испытанному временем. Мы приверженцы старых путей – путей, ведущих назад. Наши друзья из городов Писек, Кутна- Гора, Уштек, Чески-Дуб, Сезимово-Усти и Индржихув-Градец идут с нами. Когда Бог смилуется, Он вернет в объятия Средневековья всю страну. Новые времена заканчиваются, хвала Господу и мудрому владетелю Матиашу. Если бы не они, мы погрязли бы в грехах и погибли бы вместе с прочим человечеством – в последнюю минуту они пробудили наше внутреннее зрение и заставили нас обернуться назад. Лишь глядя в прошлое, можно пережить Апокалипсис, лишь веруя в прошлое, можно попасть в новый райский век – прекрасное и благословенное четырнадцатое столетие.

Карлов – один из центральных районов Праги. (Здесь и далее – примеч. перев.)

Альбертов – одна из старинных пражских улиц.

Вот что говорит о Янтарной горе писатель А. Ирасек в своих «Старинных чешских сказаниях»: «Эта светящаяся во мраке гора обладает страшной силой: людей, животных, корабли – все, что есть на пятьдесят миль вокруг, притягивает она к себе. А уж кого притянет – тот так на ней и останется: никогда больше не оторваться ему от Янтарной горы».

Возвышение для алтаря и мест духовенства в восточной части католического храма.

Кто идет? (фр.)

Бездез – раздвоенная вершина (Большой и Малый Бездез) с сохранившимся на ней замком в раннеготическом стиле, построенным в 1260 году для Отакара Пршемысла II и восстановленным после Тридцатилетней войны монахами-августинцами.

Ржип – овеянная старинными преданиями вершина с находящейся на ней романской ротондой XI века.

Берки из Дубе – старинный чешский дворянский род, владевший сначала Болеславским краем, а позже всей Северной Чехией. Его представители занимали важные государственные и церковные посты. Род пресекся в начале XVIII века.

Здесь перечисляются названия в разной степени сохранившихся старинных чешских замков.

Карел Гинек Маха (1810–1836) прославился прежде всего как поэт-романтик.

Клемент Готвальд (1896–1953) стоял во главе коммунистической партии Чехословакии и с 1948 года был президентом страны.

Йозефов, или Еврейский Город, – один из старейших районов Праги, возникший в XIII веке, где находятся 10 синагог и древнее еврейское кладбище. Название свое получил в честь императора Иосифа II Габсбурга, предоставившего в 1848 году евреям равные права с католиками.

Тешнов, На Вытони, На Боишти – улицы в центральной части Праги.

Остров Жофин, или Славянский остров, стал частью города в XVI веке. В 1784 году его укрепили и засадили деревьями и кустарником. В центре острова находится здание в стиле неоренессанс, где издавна проводятся выставки и концерты.

Кониаш Антонин (1691–1760) – чешский иезуит, автор знаменитого списка запрещенных в период Контрреформации книг «Ключ к распознанию ереси».

Газембурки – старинный чешский дворянский род, возникший в конце XIII века и окончательно пресекшийся в 1663 году. Наиболее известный представитель – Збынек Заиц из Газембурка, с 1402 года пражский архиепископ, в 1408 возглавивший борьбу против реформаторского движения Яна Гуса.

Имеется в виду Национальный музей, расположенный в центре Праги на Вацлавской площади. Основан в 1818 году, несколько раз на протяжении своей истории менял название и внешний облик; современный вид приобрел в 1885–1890 годах, когда было возведено его основное здание с длиной фасада более 100 метров в стиле неоренессанс. Главный зал музея – Пантеон высотой в два этажа, украшенный искусными статуями и картинами.

Детлев фон Лилиенкрон (1844–1909) – немецкий писатель-импрессионист.

Утраквисты (или чашники) – представители умеренного крыла гуситов, требовавшие причащения мирян под обоими видами: не только хлебом, но и вином (из чаши).

В начале XVII века епископ города Пассау Леопольд собрал наемное войско, которое пыталось завоевать чешские земли.