Затем корабль будет перемещен в зону в пределах действия коммуникационной связи. Тогда киборг вернется на борт.

— Но я могу застрять здесь надолго!

— Подтверждение.

— Магам может не понравиться такой гость!

— Киборг уничтожит любое лицо, вмешивающееся в приемлемый порядок действий.

— Что же, убить всех магов Праунса?!

— Подтверждение.

— Я не могу сделать этого!

— Отказ придерживаться приемлемого варианта действий позволит произвести уничтожение киборга.

— Проклятая жестянка!

Все впустую! Он заточен в башне. Если он попытается спуститься, это окажется для компьютера «неприемлемым вариантом» действий, и все будет кончено с киборгом по имени Слант.

Теперь Слант очутился в гораздо худшем положении, чем прежде, — по крайней мере до тех пор, пока корабль недееспособен. Когда двигатель оживет и корабль придет за ним, он, воспользовавшись освобождающим кодом, расставит все по своим местам.

Но сможет он сделать это только в том случае, если выживет в оставшиеся десять дней. Что весьма сомнительно, если взвесить все обстоятельства.

Ему пришло в голову, что за всю жизнь его не постигало большей неудачи, чем эта. И как его угораздило оказаться в башне именно в тот момент, когда компьютер ожил! Да и вообще приход в Праунс был ошибкой.

Если бы он отправился вместо этого в Тейшу, он бы оставался на другой стороне планеты до тех пор, пока не освободится от адской штучки в черепе.

Хотя... Что, если бы путь до Тейши занял еще десять суток? Тогда компьютер мог сам отправиться бы на поиски своего раба, а это куда хуже...

Как бы ему убедить компьютер позволить ему спуститься — если, конечно, тот не убьет его прежде.

Вернувшись в большую гостиную, киборг вежливо кивнул Эннау, но отказался отвечать ей чем-либо, кроме невнятного бормотания, поскольку был всецело поглощен своими мыслями.

Увидев, что Слант не обращает на них никакого внимания, Хейгер сначала завязал с Эннау легкую беседу, а потом парочка перекочевала в дальний угол, оставив его в одиночестве — глядеть невидяще в огромное, неправильной формы окно на мир внизу.

Было уже за полдень, когда появился Азрадель, а Слант так ничего и не придумал. Маг пришел не один. Его сопровождали несколько мужчин и женщин, одетые в развевающиеся красные, черные и золотые мантии. Когда Слант вежливо встал, чтобы приветствовать их, Азрадель представил магов — Плейдо, Шопаур, Марсе, Аурелис и Деккерт.

Маги сели. Азрадель собрался было заговорить, но, прежде чем он успел открыть рот, Слант произнес громким голосом:

— Простите меня, но сначала я хочу принести вам благодарность за то, что вы согласились рассмотреть мою просьбу о помощи в ремонте корабля, а потом буду счастлив узнать ваше решение.

Он надеялся, что маги поймут намек. Ему совсем не хотелось, чтобы компьютер узнал, о чем он в действительности просил.

На какое-то мгновение повисло смущенное молчание. Азрадель некоторое время изучал лицо Сланта, потом вымолвил:

— Разумеется. Мы принимаем твою благодарность. Однако решение, о котором ты упомянул, все еще не вынесено. Твое дело требует дальнейших размышлений. Нашему комитету придется еще раз обсудить его, и я думаю, придется даже собрать Большой Совет. Можем ли мы помочь тебе чем-нибудь прямо сейчас?

— Да. Я хочу попросить об одном одолжении.

— Проси.

— Я устал путешествовать. Могу я остаться вашим гостем на девять-десять дней?

— Десять дней?

— Да. Я также попросил бы, чтобы кто-нибудь позаботился о лошадях, поскольку чувствую, что некоторое время я не смогу спускаться вниз.

— Это будет улажено.

— Спасибо. Я очень благодарен вам за гостеприимство и дружелюбие.

— Я полагаю, сейчас нам лучше удалиться, — Азрадель поднялся, и пятеро его спутников последовали за ним через боковую дверь.

Хейгер остался, заметно смущенный.

— Я думал, они приняли решение, — сказал он.

— Я тоже, — согласилась с ним Эннау.

— Очевидно, нет, — ответил Слант.

По его телу вновь пробежало легкое покалывание, и компьютер сообщил:

— Незначительная гравитационная активность поблизости от киборга.

Глаза Хейгера расширились, он уставился куда-то в потолок. Когда он встал, его взгляд снова стал обычным.

— Мне надо идти, — сказал он. — Они зовут меня.

— Тебе действительно нужно идти, Хейгер? — Эннау казалась огорченной.

— Я вернусь как только смогу, Эннау, — улыбнулся ей юноша и последовал за учителями, тщательно прикрыв за собой дверь.

Слант понял, что с Эннау все благополучно: она, вероятно, пожелает остаться в Праунсе. И он не знал теперь, радоваться ему или печалиться.

Если научить ее чему-нибудь, она была бы неплохим спутником.

Остаток дня прошел в тихой скуке. Слант и Эннау уже устали восхищаться открывающимся видом, обсуждать погоду и убранство комнаты, и просто ждали, не делая ничего. Через некоторое время Эннау принялась в нетерпении мерить шагами комнату, потом что-то искала на кухне, снова вернулась ходить из угла в угол. Слант, со своей многолетней практикой одиночества, играл в свои, привычные игры, решая математические задачи и размышляя над собственной ситуацией. Ни к чему новому он так и не пришел.

Когда, вскоре после заката, вернулся Хейгер, он как раз пытался вспомнить свое гражданское имя.

— Меня послал Азрадель, — заявил юноша. — Нам нужна твоя помощь в одном небольшом деле.

— В каком?

— Мы послали человека, чтобы он почистил и накормил ваших лошадей, но тот столкнулся с кое-какими неприятностями. Если бы ты спустился на минуту, я уверен, все тут же уладилось бы.

— Ну, компьютер? Это покажется подозрительным, если я не соглашусь.

Меня не будет всего лишь пару минут.

— Опровержение. Киборг останется здесь до тех пор, пока основной двигатель не придет полностью в рабочее состояние.

— Боюсь, я не смогу, Хейгер.

— Мне кажется, тебе лучше спуститься.

— Очень жаль, но я не могу. Вашим людям придется управиться без меня.

— Я передам твои слова, — юноша повернулся и снова исчез, бросив краткий взгляд в сторону Эннау.

Этой ночью Хейгер не вернулся. Слант и Эннау приготовили себе обед из того, что удалось найти на кухне, и спустя еще час безделья начали укладываться. И снова Эннау устроилась в отдалении. Похоже, она выросла из своей привязанности к нему, как вырастают из старого платья.

Хейгер не вернулся и утром. Позавтракав, они снова принялись ждать.

К полудню Эннау, будучи не в состоянии более переносить скуку ожидания, заявила:

— Я ухожу.