посадили среди деревьев, сквозь листья которых почти не проникал солнечный свет. Коммандос отвязали его от стула, грубо натянули на его истерзанное тело что-то из его одежды, а потом снова привязали к большой вишне или яблоне – что это за дерево, Берт не мог точно определить. Кляп оставался во рту. Нос был разбит, и было трудно дышать. Если бы только он мог вдохнуть ртом.

Ужасно быть в руках профессионалов. Они слишком хорошо знали возможности человеческого тела. Беспокоило его и то, что с ним говорили по-немецки. Может, правда, им было известно его происхождение, а подготовка позволяла им говорить на нескольких европейских языках. Мысль о том, как отвечать на их вопросы, ничего ему не дала. Теперь они знали его имя и кое-что из его прошлого. Но почему-то коммандос потеряли к нему интерес.

Он попытался вздохнуть, но его изуродованный нос пропустил лишь слабую струйку воздуха. Тем не менее, говорил он себе, кое-что понятно. Они держали его для кого-то еще, кто до сих пор не мог появиться в Литтл-Миссендене. Как только это произойдет, он получит то, что ему надо от Берта, и игра закончится. И смерть не заставит себя ждать.

Берту не удавалось избавиться от мыслей о прошлом. У него были грандиозные планы. У них всех они были. Они предполагали стать в авангарде мировой революции и проложить путь к победе… Он отрезал «мюнстер» очень тонкими кусочками, чтобы бабушка не заметила. «Мюнстер» плавился, впитываясь в хлеб, и становился единым целым с ним.

Что было бы хуже, спрашивал он себя, с трудом втягивая воздух: умереть без всякой мечты или сознавая, что твоя мечта умерла еще раньше?

Хороший вопрос. Деревья вокруг Берта закачались. Он потерял сознание.

Когда в десять утра вошла Джейн в зал совещаний и села, она увидела, что за окном сияет солнце. Даже эта унылая комната повеселела. Список лиц, присутствующих на утренних брифингах, никогда не был постоянным, но Мэри Константин была готова выступить с обзором прессы, Макс Гривс – помелькать на глазах у начальства, Энспечер – рассказать о политической сенсации. Какой-то не очень знакомый парень заменял отдыхающего в Штатах Карла Фолетта. Морис Шамун представлял военный атташат. Еще каких-то двое мужчин, которых Джейн не узнала, сидели в дальнем конце комнаты с Биллом Воссом из секции экономики и торговли.

Ройс вошел, как всегда, с отсутствующим видом. Актерский талант Ройса заставлял их верить в то, что такую массу важнейших проблем, которыми он занимается, просто невозможно удержать в голове.

– Мэри, извините, но сегодня у нас не будет времени для вашего обзора. Может быть, только заголовки. Мы их оставим на конец, хорошо? Кевин, представьтесь, пожалуйста.

– Кевин Шультхайс, административная секция. Остался за Карла Фолетта.

– Морис, также представьтесь.

– Шамун, замещаю полковника Френча.

– Отлично. Гас, вы сделаете объявления от административной секции или Кевин?

– Сэр, – сказал Шультхайс. – Я здесь только в связи с воскресным мероприятием.

– Хорошо, Гас, пожалуйста.

– Они по-прежнему просят нас не парковать машины на близлежащих улицах, – сказал Гас Хефлин. – Мне посоветовали подсказать всем, кто ежедневно ездит на работу на машине, чтобы они позаботились о платной стоянке. Сейчас здесь просто кризисная ситуация. Нет места для парковки.

– Хорошо, Гас. Переходите к следующему вопросу.

Хефлин слегка покраснел, но продолжил.

– Кафетерий будет закрыт в пятницу на переоформление и…

– Для встречи нового шеф-повара? – спросил Восс.

– Слышали, слышали, – в тон ему сказал один из его сотрудников.

– Отлично. Продолжайте, Гас.

– Замечания по мусору на улице. Полицейские многократно предупреждали наших людей о том, чтобы они не бросали на землю обертки от сандвичей, а…

– Что-то еще есть, Гас?

– Все. Да, пункт переливания крови Красного Креста будет работать всю вторую половину дня в пятницу. Любой, кто…

– Спасибо, Гас. Морис? План обеспечения безопасности на воскресенье. Только общую картину, пожалуйста.

Шамун переложил несколько бумаг в папке, но Джейн заметила, что он ни разу не взглянул в них, начав говорить.

– Мы ограничиваем въезд транспорта в обоих направлениях. Южные ворота, сейчас закрытые, откроем. Транспорт со стороны Бейкер-стрит будет въезжать через них. Транспорт с севера будет въезжать в северные ворота. Также через проверочный пункт. Лондонская полиция обещала дать людей, чтобы перекрыть дороги. Кое-кто из нас будет участвовать в проверке пропусков. Весь остальной транспорт направится по Аутер-Серкл к соответствующей части кольцевой дороги, окружающей Риджент-парк. Парковка будет категорически запрещена. Никаких перекуров у водителей рядом с резиденцией. Они должны высадить гостей и ехать дальше. Таксисты не станут возражать. Что касается водителей лимузинов… ну, здесь ничего не поделаешь. Жизнь есть жизнь.

Он замолчал, и Ройс спросил:

– Это все?

– Наблюдение с вертолетов. Наблюдение за периметром. Как обычно.

– А что по поводу пропусков? – спросил Шультхайс.

– Хм?

– У вас хватит времени, чтобы доставить их гостям? – спросил Ройс.

– Сегодня только четверг. Технически у нас есть время, скажем, до полудня воскресенья, чтобы доставить их.

– Хорошо. Кевин? Макс? Что-нибудь еще?

Все чувствовали, заметила Джейн, что Ройс гонит совещание на бешеной скорости, даже не останавливаясь на важных вопросах. Так как никто не ответил, Ройс собрался продолжать, но Шультхайс все же бросил:

– Как-то уж слишком неформально все, правда?

– Вы так считаете? – Ройс удивленно поднял брови.

Шамун кивнул.

– Все правильно, Кевин. Мы не хотим, чтобы уже на этой стадии наши планы были жестко очерчены. Нам нужна подвижность и гибкость.

– Отлично, – согласился Шультхайс, – но и слишком большая гибкость до добра не доведет. Знает ли каждый свои обязанности? Не считаю такие требования слишком высокими, поскольку до воскресенья осталось всего ничего.

Ройс повернулся к Шамуну:

– Кевин повторяет старый армейский девиз: простые планы для простых мозгов. Ничего слишком изощренного, и все как следует прописано. Я правильно говорю, Кевин?

– Совершенно точно, сэр.

– То, как это представляется сейчас, – сказал, обращаясь к ним, Шамун, и его печальное лицо не выражало эмоций, а темные глаза стали похожи на капли чернил, – подтверждает, что подобный план вы получите не раньше субботы.

– Ты это обещаешь? – настаивал Шультхайс.

Шамун приложил правую руку к сердцу и не без скрытого сарказма произнес:

– Кевин, я обещаю сделать это.

– Билл, – тут же переключился на другую тему Ройс, – проинформирует нас о встрече посла с бизнесменами – она запланирована на сегодня.

– Одни сплошные любезности, и больше ничего, – сказал Восс недовольным голосом.

Джейн давно распознала в нем бывшего алкоголика. Говорят, что и посол принадлежит к той же категории. Им непросто было бы поладить. Восс был руководителем, который терпеть не мог