Палмер повесил трубку и скорчил гримасу телефонному диску. Можно было бы предположить, мысленно сказал он себе, что Гауссу так же, как и мне, разговор по-немецки не должен доставлять удовольствия, хотя бы как некое возвращение к прошлому, к началу наших взаимоотношений. Но, по-видимому, ни один немец никогда не сможет преодолеть внутреннего убеждения, что его родной язык – самый лучший. Ведь, в конце концов, это язык расы господ. Палмер еще раз внимательно изучил свой рабочий план и перечеркнул пункт, обозначенный: «второй звонок Гауссу… корыстный мотив. § 1… компании нужен один хороший рывок». Он также перечеркнул пункт «первый звонок Хейгену… упомянуть Ааронсона… все время стараться уводить разговор от сделки». Потом он опять снял трубку и набрал номер Хейгена. Генерал ответил сам.

– Эдди, снова Палмер. Можешь ли ты пообедать со мной в Нью-Йорке в понедельник?

– Ты чудак, Вуди. Ты же знаешь, у меня тут полно дел.

– Чтобы встретиться с человеком, о котором я говорил.

– Я его встречал.

– Ему нужно подтверждение некоторых моментов, таких, как возможность проводить эксперименты по его собственной инициативе, и прочее.

– Подтверди все, я тебя поддержу.

– Ну, ты знаешь людей такого сорта. Уважающих ранги.

Один взгляд на тебя, и он будет щелкать каблуками.

– Старый армейский дружище, ты считаешь, что оказываешь мне одолжение. Допустим, одолжение. Но не кажется ли тебе, что ты становишься довольно-таки надоедливым.

– Ладно, Эдди. Просто мне не хотелось, чтобы сделка сорвалась.

– Есть такая опасность?

– Ты ведь не считаешь себя единственным покупателем на аукционе?

Хейген помолчал.

– Что это, пожар?

– Точно. – Палмер постарался, чтобы в голосе прозвучал сарказм. – А когда ты вскроешь конверт с деньгами, там окажутся обыкновенные клочки бумаги. Эдди, если ты хочешь отказаться, так и скажи. Но пожалуйста, сделай это сейчас.

– Боже. В котором часу и где?

– Двенадцать тридцать. «Клуб» в деловом квартале.

– Может быть, еще более уединенное место – возле витрины Мейси. [Мейси – крупнейший магазин- небоскреб в Нью-Йорке.]

– Да или нет?

– Пошел к черту. До свидания.

– Пока. – Не успел Палмер повесить трубку, как вошла Эдис с чашкой кофе.

– Целый час, чтобы приготовить кофе?

– Я не хочу, чтобы ты пил даже эту чашку, Вудс. Тебе следует скорее выспаться.

– Скоро лягу. – Палмер тяжело вздохнул и начал маленькими глотками пить кофе. Потом со стуком поставил чашку на стол. – Не можешь ли ты сделать один телефонный звонок?

– Кому?

Палмер пододвинул к себе справочник по Манхэттену и начал его листать.

– Ты позвонишь от имени генерала Хейгена и закажешь хороший столик возле окна к двенадцати тридцати в понедельник.

– Я должна быть секретаршей Эдди?

– Ты просто звонишь от его имени.

– Он член этого клуба?

– В том-то и дело. Я – нет, он – да. Понятно?

Эдис прищурила свои светло-карие глаза.

– Я не совсем уверена, что ты осознаешь все свои действия. И у меня ужасное чувство, что и ты тоже не уверен в себе.

– Позвони.

– Сейчас?

– Первая Фаза закончилась. Чем скорее ты позвонишь, тем скорее начнется Вторая Фаза.

– А после моего звонка ты пойдешь спать?

– Почему ты так заботишься о моем здоровье?

– Разве каждая преданная, верная своему долгу жена не делает этого?

Он поднял глаза, стараясь прочесть на ее лице, что она хотела этим сказать. Долго они молча смотрели друг на друга. Наконец она сняла трубку.

– Давай, – сказала она.