– Спасибо, Джерри, – сказала она.

Палмер автоматически делил омлет. Годы такого рода практики научили его давать каждому ребенку необходимую порцию – большие куски Вуди, очень маленькие Тому, – не думая об этом.

– Эдис?

Она покачала головой:

– Только кофе.

Палмер помедлил секунду. Он не хотел есть ничего, так сказать, существенного, но после безупречной ночи он обычно завтракал плотно. Ему следует поступить так же и теперь. Он положил себе бекона и, ожидая, чтобы то и другое несколько остыло, попытался допить кофе. Боль распространилась теперь на весь лоб и переходила понемногу в правую половину головы. Секунду он разглядывал еду у себя на тарелке. Потом поднял глаза как раз в тот момент, когда Вуди, покончив с омлетом, молча протягивал тарелку за второй порцией.

– Эдис, – сказал Палмер, опять-таки стараясь, чтобы его голос не звучал раздраженно, – ктонибудь из этих детей помнит такие слова, как «пожалуйста» и «спасибо»?

– Пожалуйста, папа, могу ли я получить еще немного омлета? – монотонно отбарабанил Вуди.

– Спасибо за омлет, папочка, – пропел Том.

Джерри задумчиво жевала. Тщательно перемолов таким образом пищу, она проглотила все, что было у нее во рту, благовоспитанно запила глоточком сока и прикоснулась к губам салфеткой.

– Я хочу выразить мою глубокую благодарность, – начала она, – моим обоим любимым родителям, и особенно одному из них, который так искусно положил мне…

– Я снимаю вопрос, – перебил ее Палмер. Он доверху наполнил омлетом тарелку Вуди и передал ее сыну. Потом ребром вилки разломил омлет на своей тарелке и сумел поднести ко рту один из кусков.

– Я видела «Таймс» на моей постели, – сказала в этот момент Эдис. – Ты взял «Триб»?

Омлет упал с вилки Палмера. Он кротко взглянул на жену. – Мальчик принес только «Таймс».

– Совершенно невозможно полагаться на обслуживание в Нью-Йорке, – сказала Эдис. – Ешь, Том.

Том продолжал задумчиво изучать свое отражение в серебряном кофейнике. Он презрительно приподнял угол верхней губы. Потом сощурился и ловко скосил глаза.

– Том, – сказал Палмер категорически, почти грубо, голосом, который, как ему было известно из опыта, давал очень отчетливый резонанс. – Ешь.

Младший сын начал есть, Палмер также.

Первая порция омлета была на вкус как будто ничего. Он любил нежный, некрутой омлет. Но в это утро его рыхлая влажность внезапно вызвала у Палмера тошноту. Он повернулся к Джерри:

– Как дела в школе?

– Обычная ерунда.

Палмер положил вилку, готовясь углубить отвлекающий маневр, который он только что изобрел. Дети должны быть и бывали поддержкой у старости, подумал он.

– Какого именно классика всемирной известности ты цитировала? – спросил он тоном, напомнившим ему самому некоего г-на экзаменатора.

– «Мадам Бовари», – сказала Джерри. – Нас заставляют читать ее по-французски.

– Это и по-английски муть порядочная, – внезапно вмешался Вуди. Его уже довольно низкий голос прозвучал на фоне звонких реплик Джерри и Тома, как голос Большого Дэна, окруженного представителями племени чихуа-хуа.

– Насколько я припоминаю, – сказал Палмер, делая вид, что снова принялся за свой омлет, – «Мадам Бовари» – захватывающая книга, краеугольный камень в развитии литературы.

– Именно камень, – заметила Джерри.

– Каменная бомба, – внес свой вклад Вуди.

– Подожди-ка, я имею в виду, – продолжала Джерри, не собираясь уступать брату главенствующую роль в дискуссии, – все эти переживания. Я хочу сказать, что ведь она замужем за старым хрычом. Другое дело, если она была когда-то влюблена в него или что-нибудь в этом роде. Тогда действительно кэль орёр, какой ужас! Но если этого нет, почему надо так себя вести? То есть я хочу сказать, у нее с Леоном получилось хорошо. Он, конечно, моложе, чем она, но ненамного. И у Родольфа как раз подходящий возраст. В общем, по-моему, она сама во всем виновата. Вся эта история с долгами. Такого в жизни просто не бывает. Если она не выносила Шарля, она могла просто бросить его. То есть я хочу сказать, если у нее такое неудачное замужество, почему?..

– Видишь ли, у нее было одно небольшое затруднение, – сказал Палмер, сам удивляясь серьезности своего тона и словно поймав себя на попытке посредством грузовика раздавить муху, – религия запрещала мадам Бовари развод.

– Могла бы найти выход, – возразила Джерри. – Она могла бы просто уйти. Все так делают.

– А на что она стала бы жить? – спросил Палмер. – В те времена не было никаких алиментов. И эти люди…

– Пускай бы она стала работать, – прервала Джерри.

– Ну и что она стала бы делать? Что она умела делать?

– Вышивать.