– Слишком костляв, – продолжала она, – кроме того, всякие выпуклости.

– Может быть, пружина ослабла?

– Должен быть какой-то способ ее укрепить.

– Должен быть.

– О, – сказала она, слегка покусывая его грудь. – Я знаю способ.

– Какой?

– Смотри.

Было немного позже девяти, когда зазвонил телефон. Палмер спал на животе, уткнувшись лицом в ковер. Он слегка пошевелился, потом окончательно проснулся и уставился на Вирджинию. Она приложила палец к губам. Они ждали, пристально глядя друг на друга, пока телефон прозвонил семь раз. В середине восьмого звонка он замолчал.

– Городской телефон, – сказала она. – Не из этого дома.

– Который час?

– В районе девяти. Голодный?

Он покачал головой.

– Что ты делала, пока я спал?

– Смотрела на тебя.

– И что же?

– И думала. – Она протянула ему сигарету, которую курила. – Думала о сексе.

Он затянулся один раз и вернул сигарету. – Что ты обнаружила?

– Что никто из нас никогда этого не поймет.

– Мне очень жаль.

– Не жалей. Я пришла к заключению: совершенно не обязательно это понимать. Это все равно, что любоваться деревом.

– Не все так чувствуют.

– Я хочу сказать, посмотри на нас двоих. Если бы мы перестали давать себе полную волю идти через все то, что носит название самых различных грехов и степеней виновности, мы скоро перестали бы получать какое бы то ни было наслаждение. Он оперся на локоть. – Ты упускаешь главное.

– Сегодня вечером не так уж часто упускаю.

– Главное в своем наблюдении, – упрямо повторил он.

– А-а, вот что.

– Именно то, что мы успешно избегаем упоминания и точного определения грехов. Как ты это объясняешь?

– Младенческим неведением. Я думаю, что однажды ночью весь этот груз свалится на нас.

– И мы сразу же потеряем способность наслаждаться?

Она вздохнула.

– Мне бы хотелось поговорить о чем-нибудь другом.

– Странная ты все-таки женщина!

– Да. Наполовину нимфа, наполовину старая дева.

– Какая ужасная ложь! И то и другое.

– Ладно. Как джентльмен, ты представил свои возражения. Теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.

Он снова устроился на ковре, положив голову на согнутую руку.

– Мне кажется, я что-то пропустил, пока спал. Разве объявлена неделя «Будь неджентльменом по отношению к Вирджинии Клэри»?

– О, помолчи.

Он закрыл глаза.

– Придирки, придирки.

– Мне до смерти хочется, – задумчиво произнесла она, – чтобы мы могли быть обыкновенными тайными любовниками. Женщина засыпает. Мужчина ходит по спальне на цыпочках и одевается. Утром она просыпается, чтобы обнаружить его уход и деньги на туалетном столике. Вместо этого ты спишь, а мне остается копаться в своей душе.

Он не смог ничего ответить и услышал, как она затянулась сигаретой и с силой выдохнула дым. Он молчал, продолжая лежать с закрытыми глазами.

– Я считаю, что это несправедливо, – продолжала она через некоторое время. – Я вела спокойную, нормальную жизнь. Мои грехи всегда находились под контролем. Самые страшные я совершала с большими интервалами. Я так долго не была на исповеди, что чувствую себя методисткой. [Религиозное направление, в котором исповеди отводится второстепенная роль.] Не без большого труда мне удалось поставить