нами. Я сказала только, что она не будет хозяйничать в моей кухне! Конечно, они могут питаться с нами. Но если ты задумаешься хоть на минуту…

— Нет, нет, нет. Похоже, я совсем разучился это делать, — рассмеялся я, начиная понимать, что она, как всегда, права. И она была такой маленькой и прелестной, и такой воинственной и готовой сражаться, что я, улыбаясь, приподнял ее над полом и поцеловал. — Хорошо, хозяйка дома, я немедленно пойду и убью Джейка и Хелен в их постели. Что у нас на завтрак?

— Бекон с яйцами. Ты любишь меня. Боб? И горячие бисквиты. — Она касалась губами моей шеи.

— Конечно, я люблю тебя и горячие бисквиты. Возьми сейчас один готовый и положи его на макушку своей горячей головы!

— Прости, — прервала она, — мне стыдно. Но мысль о том, что кто-то явится в мой дом и будет здесь готовить, заставляет мою кровь просто кипеть!

— Я знаю, маленькая дикая кошка, — засмеялся я, — у твоей крови самая низкая точка кипения по сравнению с любой жидкостью, которая только известна науке.

Одевшись и побрившись, я вышел на парадное крыльцо как раз в тот момент, когда Джейк и Хелен пересекали дорогу. Они увидели “бьюик”, припаркованный под деревьями, и, вероятно, заметили дым, шедший из трубы кухонной плиты, потому что они повернулись, быстро посовещались и снова вошли в свой дом.

Меня это поставило в тупик, но вскоре они появились вновь.

Хелен надела другое платье и чулки.

Они мне обрадовались, и мы вместе вернулись в столовую, где Анджелина подала на стол завтрак. Она, конечно, знала Джейка, потому что тот ходил охотиться на лис с Сэмом. Но Хелен она раньше не встречала.

Завтрак прошел благополучно. Вначале разговаривали главным образом мы с Джейком, но постепенно Анджелина и Хелен преодолели свою вежливую сдержанность и стали вести себя приветливее. Никто не мог долго противиться простому чистосердечному дружелюбию Хелен. Анджелина установила свои права на кухню и обстановку в доме, а также поняла, что Хелен простая девушка, деревенская и поэтому славная и добродушная, — и все наладилось.

Возникло некоторое замешательство относительно кухонных дел. После завтрака Джейк и Хелен стали настаивать, что не должны стеснять нас теперь, когда я женился. Мне нужно было вернуть машину Ли, и я пообещал прихватить плиту для их дома из города.

В город я отправился один. Анджелина хотела распаковать вещи и прибраться в доме. Кроме того, мне не очень хотелось брать ее с собой, пока я не выясню, что происходит или произошло с Ли и Мэри.

Я остановился под большими дубами перед домом около девяти часов.

У дороги был припаркован мой “форд” с разбитым крылом. Вчера ночью его не было. Я постучал, но никто не вышел. Дверь не была заперта, и я прошел по темному коридору в гостиную. В тишине шаги мои отдавались эхом. Повсюду валялись окурки сигарет. На ковре в гостиной лежал пепел, и одна из подушек на софе наполовину обгорела. Вокруг были разбросаны перья. На каменной плите против камина стояла банка из-под фруктовых консервов.

Я понял, что не найду здесь Мэри, и отправился по всем комнатам в поисках Ли.

Кровать в их спальне выглядела так, будто кто-то спал на ней в башмаках. А на стуле валялось женское пальто, не принадлежавшее Мэри.

Я обнаружил Ли в кухне. Он сидел на стуле и спал, навалившись на стол. Около его руки лежал полусъеденный сандвич с сардинами, и над ним жужжала муха. Тут же валялся окурок сигареты, которая, видно, долго тлела на столе, пока не догорела до конца.

Я сел за стол напротив брата и тихонько потряс его за плечо.

— Проснись, Ли, — позвал я, — это я, Боб. Пришлось трясти его довольно долго, прежде чем он очнулся. Он выпрямился, качаясь, слегка поддерживая себя руками, и молча уставился на меня. Под его красными глазами залегли темные круги.

— Привет, — сказал я.

С минуту он тупо смотрел на меня.

— Ты, сукин сын, — произнес он медленно.

Я принес из гостиной банку из-под консервов. Вылил оттуда остатки виски в стакан и дал Ли. Руки его ужасно дрожали. Проглотив содержимое стакана, он закашлялся и передернулся, затем встряхнул головой. Но когда он взглянул на меня, я понял, что напиток подействовал. Глаза его несколько оживились.

— А, — протянул Ли, — это красавчик Боб. Значит, ты наконец вернулся. ' — Вернулся.

Я снова сел за стол напротив него, закурил сигарету и передал ему.

— Где ты ее оставил? — требовательно спросил Ли.

Перегнувшись через стол, он схватил меня за руку. Он весь дрожал.

— Оставил кого?

— Ты знаешь, о ком я говорю. Где ты ее оставил? Иисусе Христе, я чуть не спятил за последние десять дней! Я все думал о том, что ты с ней.

— Успокойся, — попросил я. Но он начал говорить громче и выглядел как помешанный.

— Дьявол, разве ты не был с ней? Чем ты занимался все это время? Не мог же ты сдержаться? Я вообще удивляюсь, как ты еще стоишь на ногах или ходишь?

Я взял полусъеденный сандвич, сунул его ему в рот целиком, до последней четверти дюйма, и прикрыл его рот рукой. Он подавился, попытался отодвинуться и ударить меня по руке, но я сгреб его за воротник другой рукой и заставил притихнуть. На пол свалился стакан и разбился.

— Пожуй, — сказал я. — Заткни свой поганый рот.

Мои руки дрожали теперь так же, как его, и я почувствовал спазмы в желудке. Во рту у меня пересохло. Спокойно. Спокойно. Он пьян и не соображает, что говорит. И откуда ему знать, что произошло с того утра, когда я уехал? Откуда ему знать?

Взгляд его был прикован к моему лицу, по-видимому, ему нелегко было смотреть на меня, так как я видел в его глазах страх.

Я отпустил его, и он выплюнул хлеб, глубоко вздохнул и попытался оттолкнуться от стола и встать. Но это оказалось не так просто. Он упал назад вместе со стулом. Когда же он наконец собрался с силами и встал, то смотрел на меня, раскрыв рот.

— Что с тобой случилось? — спросил я, пытаясь дышать ровно.

— Ты псих!

— Подними свой стул, Ли, и сядь. — Я уже овладел собой. — Давай забудем все и начнем сначала. Я приехал, чтобы сообщить тебе и Мэри, что Анджелина и я вернулись из поездки и приглашаем вас к себе в гости.

— Ты хочешь сказать, что привез ее с собой? Она здесь? Ты просто ненормальный!

— Ты не наелся? Остался еще кусок сандвича!

Он сел и замолчал.

— Где Мэри?

— Откуда я, черт побери, знаю? Думаю, у своей бабки.

— Она тебя бросила?

— Да, ну и что?

— Когда?

— Примерно через два дня после твоего отъезда. Она каким-то образом узнала об этой истории с Анджелиной. Возможно, я проболтался спьяну. Она, правда, и раньше подозревала. Она не верила, что здесь замешан ты. Тебя она считала паинькой или вроде того. Короче, она сказала, что уходит. А я был пьян и сходил с ума из-за Анджелины. И ответил, что мне безразлично, пусть уходит.

— Ты даже ни разу не съездил к ней и не попытался все уладить? Он угрюмо отвернулся:

— Это ничего бы не изменило. После того, что случилось. На вторую ночь бабка, вероятно, уговорила ее вернуться и поговорить со мной. И она пришла, но не вовремя. Я как раз пригласил старую подружку из Раиса. Когда Мэри вошла, эта девчонка в ее ночной рубашке, совершенно пьяная, лежала в нашей постели. После этого, по-твоему, мне стоит ехать к Мэри? Ни за что. Так или иначе, мы расстались.

Я встал, чтобы уйти. Не было никакого смысла оставаться здесь.