— Неужели? — Она бросила на него кокетливый взгляд. — Что-то не похоже на полное изнеможение.

Марк опустил руки ей на живот и прижался к Кейт бедрами.

— Я всегда буду изнемогать от любого твоего прикосновения, — признался он неожиданно охрипшим голосом.

Ее смех, взгляд, близость ее тела доставляли ему истинное наслаждение.

— Кажется, это взаимно. — Она высвободилась из его объятий и стала перекладывать булочки на поднос. — Садись. Надеюсь, ты любишь крепкий кофе?

Она взяла кофейник и поднос с булочками и перенесла их на небольшой круглый столик в углу.

— Кофе, — рассказывала Кейт, — это привычка со студенческих лет в медицинском колледже.

Марк с восторгом разглядывал сверкающую белизной фарфоровую посуду и отливающие серебром столовые приборы. Ножи выглядели такими стерильными, что вполне могли быть использованы в качестве хирургических инструментов. К тому же каждый предмет на столе явно занимал давно отведенное ему место — полный порядок, ничего лишнего.

Кейт оказалась таким же прекрасным поваром, как и врачом. Ветчина таяла во рту, пышный омлет был сверху посыпан тертым сыром, а булочки… Булочки были с корицей. Ничего вкуснее Марку давно не приходилось отведывать. И он был рад, что Кейт предупредила его насчет кофе. Напиток был черный как смола, горячий, горький и ароматный. Сливки и сахар лишь чуточку смягчали его вкус.

Кейт улыбалась, глядя, как Марк робко пробует кофе.

— Зубрежка по ночам и изнурительные многочасовые бдения у постели больного приучают человека пить крепкий кофе. Это бодрит. — Маленькими глотками она пила кофе без капли сливок и сахара, совершенно не чувствуя горечи напитка.

— Ты всегда так завтракаешь? — Марк потянулся за второй булочкой.

Кейт кивнула.

— Я привыкла плотно завтракать. За весь день это, может быть, единственная возможность нормально поесть. В обеденный перерыв я обычно занимаюсь бумажной работой, а по вечерам сижу над своими научными статьями и, честно говоря, часто забываю об ужине.

— А для себя ты когда-нибудь находишь время? — спросил Марк, изумленный тем, что ее распорядок дня оказался таким напряженным.

— Иногда на весь уик-энд уезжаю с друзьями кататься на водных лыжах, кроме того, участвую во многих научных конференциях, — ответила она, прожевывая кусочек ветчины. — Но больше всего часов отнимают публикации — научный труд требует тщательности и времени.

Марк опустил голову, чтобы скрыть охватившее его чувство горечи. Жизнь Кейт была такой же упорядоченной, как все в ее квартире! И вдруг, неожиданно для себя, Марк понял, что его встреча с Кейт была вовсе не случайной — она была едва ли не предопределена свыше, — и ему, Марку, предстояло серьезно вмешаться в этот распорядок, может быть, даже разрушить его и тем самым изменить и ее жизнь.

— Ну что ж, док, похоже, мне придется немного скрасить твое существование, — объявил он после того, как последняя булочка исчезла с подноса, а Марк удобно расположился в кресле в гостиной со второй чашечкой кофе, который уже не казался ему таким горьким, как прежде.

— А разве не этим ты занимался прошлой ночью, — напомнила она. И тут улыбка ее растаяла, словно Кейт вдруг осознала, что прошлой ночью случилось нечто необыкновенное. — Ты не должен был здесь оставаться, — прошептала она, теряя всю свою уверенность. — Я поступила вопреки своим принципам.

С языка Марка уже готово было сорваться язвительное замечание, но озабоченность Кейт показалась ему слишком уж искренней, и он решил промолчать. До поры до времени.

— Ты — женщина и ведешь себя соответственно, — мягко напомнил он. — В этом нет ничего недостойного или постыдного.

Она подняла голову, глаза ее заблестели.

— Я не стыжусь того, что произошло между нами. Я только сожалею о том, что это произошло между мной и моим пациентом. — Она мысленно обругала себя за то, что позволила чувствам взять верх над принципами. — Я не привыкла так поступать.

— Это называется синдромом утреннего раскаяния, — диагностировал Марк. — А лучший способ избавиться от него — это провести день без забот.

Она улыбнулась, покачав головой. Идея была довольно неожиданной.

— Ты хочешь сказать, что я слишком озабочена делами и мне не хватает развлечений?

— Совершенно верно. Как это ты догадалась? Одного уик-энда в месяц, а то и реже, явно недостаточно, чтобы развлечь и разнообразить жизнь любого человека. Как врач, ты должна знать, что работа без отдыха — прямой путь к гипертонии. И ни один уважающий себя врач не позволит себе такое.

— У меня нет проблем с давлением, — резко возразила она, поднимаясь, чтобы убрать со стола. — Можешь принять душ перед уходом.

Но Марк был уже на ногах и стоял рядом с Кейт. Он схватил ее за запястье и, позволив ей поставить тарелки в мойку, развернул лицом к себе.

— Ты думаешь, я сдамся без борьбы после такой ночи? — Он ласково встряхнул ее за плечи.

— Да. Тебе придется.

Марк предпочел не замечать ее упрямо вздернутого подбородка и непреклонного выражения лица. Взглядом она давала ему понять, что может расстаться с ним немедленно и без сожаления. Но расстанется ли? — спросил он себя. Внезапно поняв, что в Кейт каким-то образом уживаются две совершенно противоположные черты характера — рациональность, присущая ученым, и чисто женская эмоциональность, — Марк осознал, что преодоление этой рациональной стороны ее натуры станет главной проблемой в их отношениях. И он решительно принялся за дело.

— Ты ужасно упрямая женщина, Кейт Брэдли, но ты скоро убедишься, что и я жуткий упрямец. Тебе меня не побороть. — Ровный и спокойный тон его голоса не допускал возражений. — Ты подарила мне ночь, а я хочу подарить тебе сегодняшний день.

Кейт подумала о статье, над которой собиралась поработать. Она не ставила себе целью закончить работу именно сегодня, и предложение Марка провести вместе весь день показалось ей довольно заманчивым.

Он широко улыбнулся, замечая ее нерешительность, и, не слыша резких возражений, без особого стеснения постарался этим воспользоваться.

— Послушайте, док, — грубовато заговорил он. — Не хотите ли помочь мне? Понимаете, у меня кое- что болит.

Она прекрасно поняла, куда он клонит.

— Так, что же вас беспокоит? — спросила она своим самым профессиональным тоном.

Марк глубоко вздохнул, взял ее руку и приложил к низу своего живота.

— Болит не переставая, — шепнул он, сжимая ее пальцы на своей возбужденной плоти.

Другой рукой Кейт приспустила «молнию» на его джинсах и просунула пальцы внутрь.

— Да, теперь я понимаю, что вы имели в виду. Это очень серьезно. — Казалось невероятным, что голос ее может звучать так обыденно, в то время как руки жадно ласкают его. — Скажите, пальпация облегчает вашу… э… проблему?

Марк стал сомневаться, что выдержит еще мгновение этой сладкой ласки.

— Кажется, немного помогает, — едва смог ответить он.

Кейт расстегнула его джинсы и, нагибаясь, стала cпускать их вниз.

Через мгновение Марк точно знал, что уже попал в рай.