– Господи, да ты с ума сошла!

– Мне очень жаль, Крис, – сказала я.

– Подожди. Где ты? Где это все случилось?

– В городке, который называется Анды. В предгорьях Кэтскиллс. Несколько часов езды от Нью- Йорка.

– Господи… Что там произошло?

– Крис, я не люблю обсуждать такие вещи по телефону. Труп обгорел. Я не знаю, как именно умер этот человек, но, возможно, его убили. По-моему, это Том, но я не уверена на сто процентов. Сейчас я жду полицию – может быть, потом я смогу сказать тебе больше.

– Боже, какой ужас! – произнес Том, и у него перехватило дыхание. – Нужно позвонить Харпер.

– Почему бы тебе по крайней мере не подождать до завтра? Не стоит ее зря беспокоить – вдруг окажется, что это не Том? На самом деле лучше пока вообще никому ничего не говорить. Расследованием займется полиция.

– Ты там одна, Бейли? С тобой все в порядке?

– Да, я одна. Я не в доме. – Его забота меня тронула. – Выехала на дорогу и теперь жду полицейских.

– Как ты вообще там оказалась? Я даже понятия не имел, где находится этот дом.

– Одно привело к другому… Кажется, я вижу патрульную машину. Перезвоню, как только пойму, что происходит.

Мое внимание привлек автомобиль, который медленно двигался по шоссе, вдоль елей, неподалеку от поворота на Дэббет-роуд. Оказалось, что это эвакуатор – видимо, где-то случилась авария. Я сидела в машине, усталая и встревоженная, пытаясь стереть из памяти жуткую картину в ванной. Прошло еще десять минут, прежде чем патрульная машина свернула на проселок и затормозила рядом.

В машине сидел лишь один человек – женщина, чуть за тридцать. Она опустила окно.

– Меня зовут Сью Дэннон. Это вы звонили по 911?

– Да. Я Бейли Уэггинс. Я нашла полуразложившееся тело в доме на Дэббет-роуд. Кажется, это Том Фейн, владелец дома.

Она с подозрением взглянула на меня:

– Кто-нибудь еще был там?

– Кажется, нет. Том отсутствовал почти две недели. Видимо, все это время он пролежал мертвым. Хотите, чтобы я вас проводила?

– Поезжайте вперед.

Она подождала, пока я не развернулась, а это было не так-то просто на узкой разбитой дороге. Когда мы подъехали к дому, сердце у меня подпрыгнуло. В одном из окон на задней стороне виднелся рассеянный свет. Но тут же я поняла, что его источник – люстра в прихожей, освещающая почти весь дом, Сью Дэннон остановилась позади меня, и мы обе выбрались из машин. Когда она подошла, я заметила, что ее рука дотронулась до пистолета. Она была, должно быть, несколькими годами старше меня и довольно рослая. Я не могла понять, красива она или нет, потому что все волосы у нее были убраны под головной убор, а на лице застыло то непроницаемое выражение, которое специально вырабатывают у копов.

– Тело в большом, доме? – спросила она, сопроводив вопрос кивком.

– Да, в ванной на втором этаже, за одной из спален. Вряд ли я в состоянии подняться туда еще раз, – сказала я.

Дэннон начала что-то говорить, и я заметила, как у нее подрагивают ноздри. Ветер сменил направление, так что запах донесся и сюда, к нам. Дэннон сделала такую гримасу, как будто ей предложили отведать крысятины.

– О Господи…

– Да, жуть. У вас есть респиратор?

– Пожалуйста, оставайтесь здесь, – бросила она, пропустив мой вопрос мимо ушей, и шагнула на газон. Наверное, Дэннон не хотела показаться рохлей, но я заметила, как она, подходя к дому, вытащила из кармана белый носовой платок и прижала его к лицу.

Я вернулась в джип и включила освежитель воздуха. Помнится, Дэннон велела мне стоять на месте, но я не собиралась понимать ее слова буквально. Вдыхать эту вонь и думать, что там, в доме, наверное, Том?.. Нет уж.

Не прошло и десяти минут, как я увидела Дэннон – она возникла, как привидение, из темноты. Дэннон говорила по рации и, очевидно, требовала подкрепления. Пристегнув рацию к поясу, она вытерла рот платком. Что-то подсказало мне: женщина-полицейский оставила свой ужин на траве.

Я снова вылезла из машины и обнаружила, что ветер переменился, поскольку пахло уже не так мерзко.

– Пожалуйста, вернитесь в машину, – сказала Дэннон. – Я хочу задать вам несколько вопросов.

Она опустилась на пассажирское сиденье рядом со мной. Вблизи я увидела, что лоб у нее блестит от пота. Полицейский может проработать всю жизнь и не знать, что такое разложившийся труп. Наверняка это было самое жуткое, самое тошнотворное из того, что ей когда-либо доводилось видеть.

– Вы полагаете, что убитый – это Том Фейн? – спросила она, переведя дух.

Я сказала «да» и вкратце изложила свою версию событий, опустив некоторые детали – в частности, умолчав о том, что мистер Фейн спал со звездой сериала. Дэннон задумчиво слушала и делала какие-то пометки, но по-прежнему не утрачивала подозрительности, с которой заговорила со мной в первые же секунды нашего знакомства. Наверное, моя история казалась ей неубедительной – я даже не знала Тома лично, но тем не менее обшарила ради него половину штата. Возможно, она думала, что это я его убила, а потом вернулась на место преступления.

Дэннон все еще засыпала меня вопросами, когда я услышала шум подъехавшей машины. В заднем стекле моего джипа вспыхнул свет. Мы обе обернулись. Прибыло подкрепление.

– Пожалуйста, подождите здесь, – сказала Дэннон.

В зеркало заднего вида я могла пронаблюдать за тем, как она торопливо пошла навстречу патрульной машине. Я прождала минут десять, гадая, куда она подевалась, затем кто-то выключил дальний свет, и я увидела, как Дэннон что-то обсуждает возле машины с двумя людьми в форме. Вскоре подъехало еще несколько машин; через газон туда-сюда начали ходить люди в форме, бросая друг другу отрывистые фразы. Несмотря на всю эту суету и на собственное волнение, я начала клевать носом. Я измучилась, пала духом, мне нездоровилось. Через полчаса я все еще сидела в джипе; невзирая на возбуждение, царившее вокруг, в отношении меня дело двигалось, судя по всему, в час по чайной ложке.

Наконец Дэннон постучала в стекло и попросила следовать за ней. В большом доме горели лампы, освещая группу полицейских на лужайке, но Дэннон провела меня на веранду, где представила шерифу Шмидту – широкоплечему здоровяку лет пятидесяти с густыми щетинистыми усами; наверное, целоваться с ним было все равно что с дикобразом. Он казался куда менее взволнованным, чем Дэннон.

– Спасибо, что подождали, мисс Уэггинс, – сказал он. – Пожалуйста, присядьте.

Я устроилась на краешке одной из старых качалок и обхватила себя руками, пытаясь защититься от вечерней прохлады, пока излагала ему чуть более пространную версию того, что услышала от меня Сью Дэннон: кто такой Том, почему я его разыскивала, каким образом попала в Анды. Шериф вежливо кивал, вид у него был не такой суровый, как у Дэннон, но следующий же вопрос доказал мне, что я так легко не отделаюсь.

– Слишком много хлопот вы на себя взвалили. Искать человека, с которым вы даже не знакомы… – сказал он.

– Вы правы, но я хорошо знаю Криса – он мой друг, – ответила я. – А поскольку я журналист, у меня есть свободное время, которое можно потратить на розыски…

Шериф молча смотрел на меня, ожидая чего-нибудь еще, но я вынудила себя остановиться. Одно я знаю хорошо (я поняла это, работая в отделе криминальной хроники и несколько раз подвергаясь допросу): многословие внушает копу нешуточные подозрения. И вдобавок чем больше ты скажешь, тем больше шансов на то, что ты запутаешься в собственных показаниях и сболтнешь лишнее. Сам не заметишь, как признаешься в том, что поджег дом престарелых или помог Ли Харви Освальду[2] скрыться из книжного склада в Далласе.