проведенный в тюрьме, отнял у него все силы.

— Ничего подобного. Просто лучший адвокат по эту сторону Миссисипи взялся за мое дело. — Бретт указал на мужчину рядом с собой, который кивнул ей головой. — Фиби, я рад познакомить тебя с Филиппом Грехэмом.

— Понадобилось небольшое адвокатское вмешательство, — честно признался Филипп, пожимая ей руку.

Бретт улыбнулся своему другу, и Фиби ощутила теплоту их дружбы.

— Дело, значит, еще не закончено? — спросила она адвоката, и тот покачал головой. — Идиотизм! — Она даже топнула маленькой ножкой. — Неужели Бен мог клюнуть на след подошвы, обнаруженный через несколько дней после похищения. Какое же это доказательство? Это же грубое нарушение закона! Они даже не уверены, что Салли похищена!

— Возможно, у них есть что-то еще, кроме отпечатка обуви. Бен говорит, у них есть свидетель.

— Что? — Фиби была ошеломлена. — Чепуха какая-то!

Филипп Грехэм кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание, и Фиби устремила неистовый взгляд на него.

— Я думаю, нам не стоит обсуждать действия Бена здесь, в магазине. Это ни к чему не приведет. И посвятите меня наконец в подробности этой истории, но лучше, конечно, в более домашней обстановке.

— Пойдемте ко мне, — сразу же предложила Фиби.

— Согласен, — поддержал ее Филипп.

Двадцатью минутами позже все трое удобно расположились в гостиной у Фиби, ожидая, когда домашняя пицца подрумянится в духовке.

Фиби и Бретт сидели в противоположных углах комнаты, но Фиби не нравилось, что их разделяет такая дистанция. Ей так хотелось приласкать и приободрить Бретта, показать, что она верит в него!..

— Ну что, начнем? — спросил Филипп, первым прерывая молчание.

Они подробно рассказали ему обо всем — начиная с той исторической ночи, когда была похищена Сью, и до ареста Бретта сегодня утром. Грехэму нужно было знать все, чтобы выработать правильную линию защиты, и они старались не упустить ни одной детали. Только один раз Фиби ненадолго отвлеклась, уходя за пиццей и готовя напитки.

Филипп в основном только слушал, лишь изредка прерывая повествование вопросами.

— Все? — спросил он, когда Бретт и Фиби наконец умолкли.

— Все, если не считать того, что мне удалось выяснить совсем недавно: Сью была завернута в старое красное одеяло, а сумасшедший Эд Бирч будто бы знал, кто преступник. Но Эд мертв, да и в любом случае его слова не заслуживали доверия. Словом, детектив я отвратительный.

— Не будь так строга к себе, сказал Грехэм. — Ты ни в чем не виновата.

— Как сказать. — Фиби удрученно взглянула на Бретта. — Ведь именно моя нерешительность, страх перед отцом и боязнь скандала так повредили Бретту.

— Забудь об этом, — сказал Бретт и почувствовал, что это не просто слова. Чтобы решиться на них, ему понадобилось двенадцать лет.

Но Фиби, ждавшая этих слов в течение долгих лет, сейчас, когда они прозвучали, почему-то не могла с ними согласиться.

— Если бы я тогда все рассказала, может быть, Сью не умерла бы, Салли не была бы похищена, а ты уж точно не был бы обвинен.

— Не думаю, — сказал Бретт, удивляясь, как ему удается говорить об этом так спокойно. — Я верю в судьбу. Что бы мы ни сделали, все случилось бы так, как случилось.

Грехэм кашлянул, нарушив их диалог.

— Не люблю вмешиваться, — сказал он, пытаясь переключить их внимание на себя, — но свобода Бретта зависит от того, что вы сейчас мне ответите. Кто-либо в Конуэе вел себя странно с тех пор, как Бретт сюда вернулся?

Фиби взглянула на Бретта, но тот лишь пожал плечами.

— Никто, за исключением Бирча, но он мертв, — наконец сказала Фиби. — Он точно сумасшедший. А если нет, я ни за что в жизни не догадаюсь, что он имел в виду, когда предупреждал меня держаться подальше от Бретта.

— Он говорил держаться подальше от него? — переспросил Филипп, указывая на своего друга.

Фиби молчала. Бирч сказал что-то подобное этому, но она не могла вспомнить точно его слова. Фиби сжала голову руками и крепко зажмурилась. Что же сказал Эд Бирч? Она вспомнила, как он смеялся над ее просьбой о помощи и как он сказал, что знает, кто совершил убийство. У Сью сломался велосипед, когда мужчина схватил и унес ее прочь. Но что тогда сказал Бирч? «Ты водишься с опасным человеком».

Эта фраза всплыла у нее в голове и застучала в висках. Именно так! Вот что сказал тогда Эд.

— Фиби! Фиби! — Она невольно вздрогнула от тревожных вскликов Грехэма. — Что с тобой?

Фиби сомневалась, стоит ли говорить ему о такой мелочи.

— Не уверена, что это имеет хоть какое-то значение, но Эд сказал, что я вожу компанию с опасным человеком.

Бретт в сомнении поднял брови.

— Уверен, что я был не единственным мужчиной, с которым ты общалась за последние двенадцать лет.

Конечно нет. Но всех остальных мужчин она уже исключила из числа подозреваемых.

— Хорошо, но не подозревать же Боба или Бена, например. Он, конечно, вспыльчив, не приведи Бог, но не убийца. Остается Кэрк. Ну, Кэрк это просто Кэрк! Все же Эд, наверное, был сумасшедшим.

— А что если Гарри? — спросил Бретт, заставляя Фиби рассмотреть и эту возможность.

Она покачала головой.

— Я общалась с ним, лишь когда он приходил за покупками в магазин, — сказала Фиби. — Нет, это безнадежно. Вряд ли мы узнаем когда-либо, кто все это совершил. Я думаю, сейчас главное — оправдать Бретта.

— Ты не должна так думать, — сказал Бретт, и Фиби повернулась к нему. Мягкая голубизна рубашки делала черты его лица более жесткими, а глаза более светлыми. Внутри них вспыхивали искорки. Возможно, она была не права тогда, неделю назад, когда подумала, что они недостаточно хорошо знают друг друга. Сияние этих глаз подсказывало, что это не так.

Филипп Грехэм наблюдал за ними еще мгновение, погруженный в свои мысли.

— Ты говорила что-то о красном одеяле, Фиби. Что это может значить?

Она безнадежно покачала головой, а Грехэм откинулся на софу и прикрыл глаза. И тут Фиби вспомнила, что и у Бретта, и у адвоката выдался долгий день. Она взглянула на часы и увидела, что уже почти полночь.

— Так мы ни до чего и не добрались, — неохотно заметила она. — Что если нам продолжить разговор утром?

— Неплохая идея, — зевая, согласился Филипп.

Бретт вдруг резко выпрямился. Он вскочил и замер, пристально глядя на Фиби, затем закрыл глаза.

— Что случилось, Бретт? — бросилась к нему Фиби.

— Твой пейзаж, — сказал он, стараясь, чтобы она поняла. — Тот, который ты написала на следующий день после похищения Сью. Тот, с красным пятном.

Когда несколько дней назад они смотрели картины, Фиби показалось, что красное пятно на полотнище было случайным. А что, если это не так? Что, если она намеренно выделила красное по контрасту с блеклым фоном? Глаза Фиби расширились от сногсшибательной мысли.

— О, нет, — прошептала она.

— В чем дело? — спросил Филипп, переводя взор с Фиби на Бретта. — У вас есть какие-то дополнительные соображения?

Это была самая отвратительная мысль, которая когда-либо посещала ее ум, такая безобразная, такая нелепая, что она не могла произнести ее вслух до тех пор, пока не убедится, что это правда. Она со всех ног бросилась на второй этаж, а за ней Бретт и Филипп.