можно бы было сравнить с Марли. Ее застенчивость подпитывала его мужское эго.

Рядом с ней он чувствовал себя сильным защитником. Но в тот момент, когда он, испугавшись, что она слишком легкая добыча для такого парня, как он, говорил или делал что-то, что зажигало эту искорку в ее глазах, она отшивала его, хамила ему.

Он целых две недели держал ее под наблюдением и за это время сделал совершенно неверные выводы. Он принял ее скромное поведение за слабость, отсутствие тщеславия за серость, а ее предсказуемость считал скучной. Но она не была ни слабой, ни серой, ни скучной.

Марли не была похожа ни на одну из женщин, которых Джоэл знал. Она выталкивала его из зоны спокойствия так, как никто другой. А ведь обычно он вытаскивал людей из их уютных норок, а не наоборот. Разумеется, наглая Трини могла ему противостоять, но Марли это удавалось лучше. Она заставила Джоэла усомниться в том, во что он верил и что ценил. Задуматься, почему он сделал в жизни именно такой выбор, а не какой-то другой.

Глазами Марли Джоэл начинал видеть, что его желание быть сильным было всего лишь иллюзией. Поскольку откуда ему знать, достаточно ли он силен? Всю жизнь он старался быть смелым, хотя глубоко внутри он сейчас был не храбрее, чем тот двенадцатилетний мальчик, которого порол ремнем один из отчимов.

Его восхищало в Марли очень многое. Ее сострадание, ум, ее удивительное чувство юмора. Джоэл с уважением относился к ее умению защищать то, во что она верила, даже если это и не всем было по душе. У Марли был благородный нрав и доброе сердце. С какой заботливостью вставала она на защиту пострадавших от несправедливости! Но привычнее ей было выражать свои страхи, чем смелые чувства.

В Марли словно уживались два человека: скромная, заботливая отшельница и смелая расчетливая искательница приключений.

И Джоэл одинаково любил обеих этих женщин.

Но больше всего ему нравилось то, что они с Марли составляли великолепную команду, компенсируя сильные и слабые стороны друг друга. При ней он всегда старался быть в форме и чувствовал, что в его действиях появляется целеустремленность. Его милая девочка заслуживала совсем другого, чем ужасы этого мира, свалившиеся ей на голову.

И ведь ко всему оказался причастен он, Джоэл. Секреты, ложь, предательство. Ей слишком через многое пришлось пройти. Все ее иллюзии о мире, в котором она живет, были разрушены в таком юном возрасте. Все для нее изменилось, когда его отец убил ее отца.

Джоэл интуитивно понимал, что Марли может ранить его намного больнее, чем это когда-либо удавалось Трини.

Он сражался с желанием, бьющимся у нею внутри. Оно было настойчивым, требовательным и толкало его к запретным поступкам.

Поступкам, которые могли глубоко ранить его.

Шрамы после которых останутся на всю жизнь.

Нужно было избавиться от всех этих любовных мыслей. Джоэл не мог позволить себе такую мягкость. Как для своего, так и для ее блага. Но сейчас, лежа рядом с Марли. Вдыхая ее аромат, он чувствовал всю обжигающую пустоту одиночества.

«Чувства для женщин и для дураков. Мягкосердечие – единственный твой недостаток как солдата», – сказал ему Гас после Ирака.

Джоэл поморщился, но это было правдой. И чтобы избавиться от этого недостатка, надо было сосредоточиться на том, что важнее всего в данный момент.

На охране Марли.

Наемный убийца, возможно, и умер, но Джоэл был совершенно уверен, что он действовал не в одиночку. Кто-то очень могущественный хотел ее смерти. И Джоэл был единственным, кто мог этому помешать.

Марли проснулась в растерянности. Она не понимала, где находится. Тело болело и ныло, как будто она пробежала марафон в стальных ботинках. Болело в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала. Солнечный свет, проникавший в окна, резал глаза. Она была в чужой кровати. Дома в ее спальне на окнах была фольга.

Где же она?

Зажмурившись, она повернулась на другой бок и оказалась в нескольких сантиметрах от широкой мускулистой мужской груди.

По ее телу пробежала дрожь. Она лежала в постели с полуголым невероятно красивым мужчиной. Она. Серенькая Марли.

«Кто-нибудь, ущипните меня. Я, должно быть, сплю».

Она подложила руки под щеку и лежала, прислушиваясь к его дыханию, наслаждаясь моментом. Джоэл. Джоэл Джером. Ее спаситель и первоклассный мужчина. Джоэл, Джоэл, Джоэл, Джоэл, Джоэл.

Как она здесь оказалась? Разумеется, в переносном смысле. Как добралась сюда физически, Марли прекрасно помнила. Все-таки идея спрятаться на складе Виллерилов принадлежала ей.

Взгляд ее перебрался с груди Джоэла на его шею, челюсть и лицо. Сильный. Крутой. До ужаса красивый. Рельефный подбородок. Гордый нос. Резные скулы. Глаза Джоэла были закрыты.

Марли все смотрела и смотрела. Изнутри ее переполняло счастье.

– Перестань на меня таращиться, – вдруг сказал Джоэл, не открывая глаз.

– Я не таращусь.

Он открыл один глаз и взглянул на нее: