Лежит наш путь — уйдем, властитель мой. Ты знаешь дом на мраморных столпах? Сияет зал, и купол весь в лучах; Глядят кумиры, молча и грустя: «Что, что с тобою, бедное дитя?..» Ты был ли там? Туда, туда с тобой Уйдем скорей, уйдем, родитель мой. Между январем и 27 октября 1851
'День вечереет, ночь близка…'*
День вечереет, ночь близка, Длинней с горы ложится тень, На небе гаснут облака… Уж поздно. Вечереет день. Но мне не страшен мрак ночной, Не жаль скудеющего дня, — Лишь ты, волшебный призрак мой Лишь ты не покидай меня!.. Крылом своим меня одень, Волненья сердца утиши, И благодатна будет тень Для очарованной души. Кто ты? Откуда? Как решить, Небесный ты или земной? Воздушный житель, может быть, — Но с страстной женскою душой. 1 ноября 1851
'Как весел грохот летних бурь…'*
Как весел грохот летних бурь, Когда, взметая прах летучий, Гроза, нахлынувшая тучей, Смутит небесную лазурь И опрометчиво-безумно Вдруг на дубраву набежит, И вся дубрава задрожит Широколиственно и шумно!.. Как под незримою пятой, Лесные гнутся исполины; Тревожно ропщут их вершины, Как совещаясь меж собой, — И сквозь внезапную тревогу Немолчно слышен птичий свист, И кой-где первый желтый лист, Крутясь, слетает на дорогу… 1851
'Недаром милосердым богом…'*
Недаром милосердым богом Пугливой птичка создана — Спасенья верного залогом Ей робость чуткая дана. И нет для бедной пташки проку В свойстве с людьми, с семьей людской… Чем ближе к ним, тем ближе к Року — Несдобровать под их рукой… Вот птичку девушка вскормила От первых перышек, с гнезда, Взлелеяла ее, взрастила И не жалела, не щадила Для ней ни ласки, ни труда. Но как, с любовию тревожной, Ты, дева, ни пеклась о ней, Наступит день, день непреложный — Питомец твой неосторожный Погибнет от руки твоей… 1851
