иметь дело с посторонними.
— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо!
Автомобиль проехал по подъездной аллее и остановился у дома. Достав из багажника вещи, Кевин повел приезжих к входной двери.
— Когда мы сможем поехать в больницу? — спросила Марта.
— Как только вы устроитесь и мы выпьем кофе, — пояснил он, приглашая ее войти в дом. — Выбери себе любые комнаты. Я сейчас занимаю зеленую спальню рядом с комнатами Кита и Натали, но с удовольствием займу другую, если ты предпочтешь именно эту.
У нее неприятно защемило под ложечкой.
— Ты что же, живешь здесь?
— Да, но пусть это тебя не беспокоит. Я не собираюсь с тобой заигрывать.
И если до сих пор Кевин был более или менее вежлив, сейчас в его голосе прозвучало неприкрытое презрение. Натянутые нервы Марты не выдержали, и она мгновенно вышла из себя.
— Только попробуй! — зло бросила она. — Твои штучки больше не пройдут!
Их взгляды скрестились, и в каждом из них можно было прочесть откровенную ненависть. Марта немедленно бы покинула этот дом, если бы не сестра. В силу сложившихся обстоятельств придется остановиться здесь, но это вовсе не значит, что такая перспектива ее устраивает.
Больше всего ее бесило несправедливое к ней отношение. Разве не она была пострадавшей стороной? Какое право он имел так относиться к ней? Нет, он просто животное, бесчувственное, использующее других людей! Марта с трудом сдерживалась, чтобы не надавать Кевину пощечин и не бросить ему прямо в лицо все те упреки, которые копились в ее душе в течение последних лет!
Похоже, сходные чувства обуревали и Кевина. Его прищуренные глаза, плотно сжатые губы, раздувавшиеся ноздри, побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимавших ручки чемоданов, — все явно указывало на с трудом сдерживаемую ярость. Из этой тупиковой ситуации Марту вывел голосок сына, дергавшего ее за пальто.
— Пит хочет на горсок. Пьямо сичас!
Такого рода просьбу никак нельзя игнорировать. Бросив на Кевина последний, горящий ненавистью взгляд, Марта поспешно потащила сына в туалет. Когда они вернулись обратно, по дому уже разносился запах кофе.
— Марта, — послышался спокойный голос Кевина. — Иди сюда, пожалуйста!
Она нехотя повиновалась. Кевин сидел за столом с совершенно невозмутимым видом.
— Я приношу извинения за свои слова. Я никак не хотел обидеть тебя, — спокойно произнес он. — И я готов переехать жить в другое место, если ты сочтешь, что не можешь оставаться со мной под одной, крышей. Правда, это создало бы для меня определенные трудности. Мне придется заниматься делами Кита на фабрике, пока он пробудет в больнице. Я уже перевез сюда множество его папок с документацией, и будет сложно забрать их отсюда.
— Вряд ли я имею право распоряжаться этим домом, — холодно ответила Марта.
— Прекрасно, — произнес Кевин, впервые улыбнувшись ей. — В таком случае давай попробуем ладить друг с другом. В конце концов, со всем, что произошло между нами, покончено раз и навсегда. Теперь это не имеет значения, и нам следует цивилизованно относиться друг к другу. Я, со своей стороны, обещаю не доставлять тебе никакого беспокойства. Договорились?
— Договорились, — прошептала она, пожимая протянутую им руку.
С какой легкостью он отнес их прежние отношения к прошлому! Если бы она сказала о сыне, он тоже посчитал бы, что их отношения принадлежат прошлому и не имеют сейчас никакого значения?
Боже, до чего больно! Марта со странным чувством наблюдала за тем, как Кевин опускается на корточки и с торжественным видом протягивает Питу коробку с печеньем. Мальчик уже освоился на новом месте и не переставая щебетал что-то на своем детском языке. Кевин с удовольствием занимался с малышом. Марта глазами, полными тоски, следила за ним и сыном. Что ей делать? Вправе ли она лишить Пита возможности общаться с отцом?
Сейчас он пока еще ребенок, но что будет, когда Пит вырастет? И как быть с Кевином? Как бы гнусно он ни поступил с ней, означает ли это, что он не имеет права встречаться с сыном? Допустим, она ему все скажет. И что дальше? Не отвергнет ли Кевин и сына так же просто, как отверг ее? Возможно, он признает его, а это будет означать, что Марту ожидают годы неизбежных контактов с Кевином Берном, а этого она может просто не вынести!
— С тобой все в порядке? — ворвался в ее мысли голос Кевина. — Ты плохо выглядишь!
— Это усталость и волнение, — ответила она. — Мне сразу станет лучше, когда я увижу сестру.
И Марта устыдилась — за последние четверть часа она ни разу не вспомнила о сестре. Теперь же, за чашкой ароматного, бодрящего кофе, ее мысли обратились от ее собственных проблем к проблемам Натали.
Больница выглядела мрачной, под стать настроению Марты. Огромные лужи, оставшиеся после недавно прошедшего ливня, окружали автостоянку напротив входа. На пропитанных дождевой водой газонах чернели голые стволы деревьев.
Кевин устроил Марту и Пита в комнате ожидания, а сам отправился на поиски лечащего врача Натали. Вскоре он вернулся, печально качая головой.
— Никакой новой информации. Но они позволят тебе зайти к сестре на несколько минут.
Марта была совершенно не подготовлена к тому, что ей пришлось увидеть. Ее сестра выглядела такой слабой и беспомощной, лежа в своей специальной кровати. Глаза Натали были закрыты, шея заключена в жесткий воротник, а вокруг головы плотно уложены мешочки с песком. Слышит ли Натали? На всякий случай она нежно взяла ее за руку и заговорила шепотом:
— Натали, это я, Марта. Со мной Пит. Пожалуйста, выздоравливай поскорее! Мы все так тебя любим… Ты не должна сдаваться, дорогая…
Голос Марты прервался, комок подступил к горлу. Она попыталась сдержать слезы, чтобы не испугать сына. Кевин молча взял ее за руку. Она посмотрела на него, благодарная за утешение.
Позже, когда они, навестив Кита, подошли к машине, Кевин внимательно оглядел Марту. Но когда он заговорил, голос его был лишен каких-либо эмоций.
— Сейчас мы где-нибудь пообедаем, затем я отвезу вас обоих домой, чтобы вы могли отдохнуть.
Он выбрал рыбный ресторан, расположенный в районе гавани, чтобы доставить мальчику удовольствие еще раз увидеть рыболовные суда и чаек. Пока Пит, прижавшись носом к стеклу, разглядывал гавань, взрослые тихо разговаривали.
По взаимному молчаливому соглашению они избегали любого упоминания об аварии, в которой пострадали Натали и Кит. Говорили о последних фильмах, телепрограммах, путешествиях, положении дел на ферме и прядильной фабрике, новом домике Марты на западе Англии. Конечно, Кевин пытался отвлечь Марту от тяжелых мыслей, и она была ему крайне благодарна. Когда они покончили с обедом, Кевин заказал черный кофе.
— Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, лучше? — спросил он. — Щеки порозовели…
— Да. Спасибо тебе! Мне очень жаль, что я так раскисла. И вообще, мне не следовало взваливать на тебя решение всех наших проблем.
— Что за чепуха, Марта! — резко ответил он. — Именно на тебе в данный момент лежит наибольшая нагрузка. Как бы хорошо я ни относился к Натали, что мои чувства к ней по сравнению с твоими? К тому же, где бы сейчас был наш мир, если бы мы лишились возможности проявлять хотя бы немного доброты друг к другу в трудные времена?
У Марты дрожали губы, когда она в растерянности посмотрела на него. Кевин был так жесток по отношению к ней в прошлом, почему же он старается выглядеть таким великодушным сейчас?
Этот вопрос не давал ей покоя все последующие дни. К их общей радости, Кевину позвонил врач- консультант и сообщил прекрасные новости: шейный позвонок у Натали не был сломан. Хотя ей предстоит провести еще несколько недель в больнице, Натали может надеяться на полное выздоровление. Не успели они порадоваться этому известию, как им сообщили, что у Кита началось воспаление легких…
Но постепенно переживания и волнения все чаще стали отступать на второй план перед
