сертификаты...

– Нельзя ли побыстрей?

Он взял в руки камень – тот самый, над которым Валенски трудился последние дни.

На одной стороне был знакомый ландшафт – снежная равнина, черные кривые кустики...

На другой – два человека, замахнувшиеся друг на друга геологическими молотками. У них одинаковые лица, одежда, позы. Словно один из них – зеркальное отражение второго.

И только несколько отличий у этого отражения. Изогнутые козлиные рога на голове. Выпирающие клыки. Змеящийся крысиный хвост. И глаза, горящие адским огнем.

«Все правильно, – подумал Сенин. – Все так и есть».

«...Таким образом, в судебном заседании установлено, что подсудимый, инспектор службы безопасности Южного Сектора акционерного коммерческого объединения «Русский космос», Ганимед Сенин, временно исполняющий обязанности начальника группы активной разведки, действительно в подтвержденное материалами следствия время высадился в районе первопоселения Торонто-9, планета Евгения, звездная система Мрия, с целью воздействия активными органическими средствами на одну из разновидностей местного плотоядного кустарника.

Данный факт подтверждается свидетельскими показаниями экипажа целевого транспортировщика «Арго», а также администрацией первопоселения Торонто-9, представители которого заслушаны в установленном судебном порядке...»

В крошечном зале заседаний уместилось не больше двух десятков человек. А больше и не надо. Только официальные судейские чины, важнейшие свидетели, какие-то деятели от корпорации, да еще общественный адвокат от Федеральной полиции. Ни государству, ни корпорации не выгодно поднимать шум. Да и не будет никакого шума. Кому интересно, что где-то у черта на рогах погибло какое-то количество поселенцев? Да еще и по такой прозаической причине, как эпидемия. Никому это не надо.

Сенин рассеянно слушал, скорчившись за низким облупившимся барьером. До него только недавно стало доходить, что все это не фарс, не страшный сон, даже не недоразумение. Все настоящее – уголовный суд, скамья подсудимых, решетки на окнах. Ни под каким предлогом он раньше не мог представить, что окажется в такой роли.

Поначалу он еще хорохорился, по-свойски общался с охраной, блистал перед следователем профессиональным жаргоном, продуманно и грамотно отвечал на вопросы, чтоб тому легче было писать протоколы. Потом вдруг понял – это не поможет. Как из себя ни изображай своего, ты все равно уже чужой. Ты по другую сторону барьера. И ничего, кроме брезгливой жалости, не вызываешь.

«...также установлено, что данное деяние, повлекшее за собой особо тяжкие последствия, совершено подсудимым по личной инициативе, без специальных директив и согласований с администрацией поселения и руководством акционерного коммерческого предприятия. По заявлению подсудимого, сведения о безопасности указанного активного органического средства он получил от автора разработки – специалиста-подрядчика Эриха Валенски (выведенного из данного судопроизводства в связи со смертью), однако никаких сертификатов безопасности, экспертных заключений и прочих официальных данных, подтверждающих безопасность средства, не видел и не требовал. Данный факт нашел подтверждение в ходе...»

Сенин горько усмехнулся про себя. Как же, «по личной инициативе». Знал бы судья истинную картину... Впрочем, истина здесь не нужна абсолютно никому, даже судье, и даже самому подсудимому.

С юристами «Русского космоса» он познакомился еще раньше, чем со своим следователем. Они к нему в камеру ходили, как на работу.

– Уважаемый господин Сенин, – проникновенно сказали ему в первый же день. – Все мы хорошо понимаем, что вы не преступник, и в ваших действиях не было ни злонамеренного умысла, ни халатности...

– За что я тогда здесь оказался? – спросил Сенин.

– Погибло несколько сот поселенцев. Человеческий фактор налицо. Судебная власть обязана найти виноватого.

– И вы с готовностью подсказали ей, что это я.

– А кто? – деликатно спросил юрист. – Вот скажите мне, кто, по-вашему, виноват?

И вот тут Сенин примолк. Виноваты они с Валенски, как непосредственные исполнители, только с того уже спросу никакого. А кто же еще? Корпоративное начальство? Нет, оно последовало рекомендациям Сенина и Валенски: срочно, безотлагательно, беспощадно и решительно жечь и вырывать с корнем заразу. Или виновато командование «Миротворца», которое тряслось от страха на орбите, пока внизу умирали поселенцы? Тоже мимо – во-первых, от них не было бы никакого толка. Во-вторых, они защищены пудовыми томами инструкций. Кто же виноват, если человеческий фактор налицо?

– Значит, вы решили, что я должен за всех лямку тянуть? – сказал Сенин.

Юрист пожал плечами.

– Вы можете, конечно, возмутиться, поставить перед судом вопрос об установлении истинных виновных... А что это вам даст? От суда вас это не избавит. Никаких виновных найдено не будет, потому что их нет. Ну, безусловно, доставите нам некоторые неприятности, если вы этого добиваетесь. Поссоритесь с нами, если хотите. А хотите ли?

– А мы с вами разве дружим?

– По крайней мере, сотрудничаем. До сих пор сотрудничаем. И вы не должны отказаться от нового партнерского договора.

– Опять договор... – пробормотал Сенин.

– Да, это бизнес. А в бизнесе всегда можно договориться, если следовать голосу разума. Итак, завтра вам будет предъявлено официальное обвинение, после чего начнутся допросы. Следователь будет склоняться к мнению, что имеет место непреднамеренное преступление, связанное с неосторожностью при обращении с активной синтетической органикой...

– А если не будет склоняться?

– Будет, – сказал юрист и загадочно улыбнулся. – Эта версия устраивает и нас, и правосудие, и федеральные власти. От вас требуется только подтвердить ее. Врать под присягой вам, в общем, не придется.

– «В общем», – задумчиво повторил Сенин.

– Именно так. Это не самое серьезное преступление, и суд будет в какой-то мере снисходителен. Ну, и мы со своей стороны проведем кое-какие мероприятия. – Он снова хитро улыбнулся, едва заметно.

– Итак, я беру все на свою несчастную задницу, а вы попиваете кофе в кабинетах...

– Не только кофе, уважаемый, не только кофе. Мы даем вам отличные характеристики. Мы отказываемся от участия общественного обвинителя в суде. Мы, как потерпевшая сторона, даем отвод суду присяжных, потому что такое дело должны разбирать холодные профессионалы, а не чувствительные дамочки. Наконец, уважаемый, мы сохраняем обещанное вам материальное вознаграждение.

– Ну, еще бы! – усмехнулся Сенин. – Куда ж вы денетесь? Наш трудовой договор никто не отменял.

– Зря вы так самонадеянны, – снисходительно усмехнулся юрист. – Девяносто процентов вашего вознаграждения – премиальные надбавки. Оставить вас без них можно одним росчерком пера, тем более в сложившихся обстоятельствах.

– Очко в вашу пользу, – признал Сенин.

– Но мы этого делать не будем. Мы не экономим на преданных людях.

– Ясно, – вздохнул Сенин. – В общем, нам осталось только обняться по-братски и всплакнуть.

– И еще, – продолжал юрист. – Вы, наверно, тоже слышали эту страшилку. Ну, люди какие-то подземные, подражатели... – Он высокомерно усмехнулся. – Не надо следователю этим голову забивать, хорошо? Ему и так работы хватит, одних свидетелей не меньше сотни надо опросить...

– Что ж, здоровье следователя надо сберечь.

«И что со мной стало? – с горечью думал Сенин, когда визитер ушел. – Во что же я превратился? Уж как я ни сопротивлялся, как ни сторонился их игр... А все равно сделали меня пешкой и двигают, как хотят».

Потом было несколько недель допросов. Через следователя к Сенину просачивались кое-какие крупицы информации. Он узнал, что умерли Вельцер, Карелов. Потом как бы невзначай следователь обмолвился, что