Внутренние Острова заканчивались и там больше не было ничего кроме сине-зеленой мозаики, обозначавшей чистое море, на которой тут и там были раскиданы крохотные фигурки китов и дельфинов. Затем, наконец, в углу, там где северная стена встречалась с западной, находился Нарведуен, а за ним – три меньших острова. А потом вновь пустое море и лишь на самом краю западной стены, в конце карты, лежал Селидор, ну а дальше – пустота. Аррен ясно представил себе причудливые очертания острова, огромную бухту в самом его сердце с узким проходом на восток. Но они не собирались заплывать так далеко на север и направлялись сейчас к глубокой бухточке у южной оконечности острова. Там они намеревались высадиться на берег, пока солнце не поднялось еще из утренней дымки.

Здесь закончилась их великая гонка от Дороги Балатрена к Западному Острову. Им пришлось заново привыкать к неподвижности земной тверди, когда они вытащили на берег «Ясноглазку» и отправились дальше пешком. Гед взобрался на низкую, поросшею травой дюну, гребень которой нависал над крутым склоном, удерживаемый на месте лишь крепкими корнями травы. Добравшись до вершины, маг замер, обозревая север и запад. Аррен задержался в лодке, чтобы обуть сапоги, которые он не носил уже много дней. Юноша также достал из ящика с припасами свой меч и прицепил его к поясу, на этот раз не задавая себе мысленно вопроса, должен ли он делать это или нет. Затем Аррен вскарабкался к Геду, чтобы тоже взглянуть с вершины дюны на остров.

Примерно на полмили вглубь острова тянулись низкие, поросшие травой дюны, за ними виднелись заросшие осокой старицы, а еще дальше – пустынные низкие желто-коричневые холмы. Селидор был прекрасен и безлюден. Не было заметно никаких следов пребывания здесь человека – каких-либо жилищ или обработанной земли. Зверей также не было видно, а над поросшими тростником озерами не вились стаи диких гусей или чаек.

Они спустились по тому склону дюны, что смотрел на остров, и песчаный гребень поглотил грохот бурунов и свист ветра. Воцарилась тишина. Между этой дюной и следующей простиралась укрытая от ветра лощина с чистым песчаным дном. Теплое утреннее солнце пригревало ее западный склон.

– Лебаннен, – сказал маг, теперь звавший Аррена только его Настоящим Именем. – Я не мог спать прошлой ночью, и теперь я должен выспаться. Оставайся со мной и будь настороже.

Он лег на солнце, ибо в тени было холодно, и прикрыл рукою глаза, затем вздохнул и уснул. Аррен сел подле него. Он ничего не видел, кроме белых склонов лощины, травы, пригибающейся от ветра на гребне дюны, и желтого солнца на голубом небе. Тишину нарушал лишь приглушенный рокот прибоя да тихий шелест влекомого ветром песка. Аррен увидел какую-то птицу, возможно орла, которая кружилась высоко в небе. Но это был не орел. Она сделала круг и, остановившись, камнем ринулась вниз, с пронзительным свистом разрывая воздух своими золотистыми крыльями. Ее огромные когти впились в гребень дюны. Против солнца огромная голова казалась черной, с огненными бликами.

Дракон немного спустился вниз по склону и произнес:

– Агни Лебаннен.

Встав между ним и Гедом, Аррен ответил:

– Орм Эмбар.

Юноша сжимал в руке обнаженный меч.

Сейчас он не казался тяжелым. Гладкая, потертая рукоятка удобно легла в руку. Лезвие вышло из ножен легко, без всякого усилия. Сила и возраст меча были на стороне юноши, ибо теперь он знал, как им пользоваться. Это был его меч.

Дракон вновь заговорил, но Аррен не понимал его. Он оглянулся на своего спящего компаньона, которого не разбудил даже весь этот грохот, и сказал дракону:

– Мой господин устал. Он спит.

При этих словах Орм Эмбар сполз на дно лощины. На земле он был не так легок и изящен, как в воздухе, но двигался с какой-то зловещей грацией, неторопливо переставляя свои огромные когтистые лапы и изгибая колючий хвост. Наконец, он подобрал лапы под себя, поднял свою гигантскую голову и застыл, похожий на изображение дракона, вырезанное на шлеме воина. Аррен опасался его желтых глаз, сверкавших не более чем в десяти футах от него, и раскаленного дыхания, витавшего над его головой. Отвратительного зловония не ощущалось. Сухой, с металлическим привкусом, запах дракона хорошо гармонировал с солоноватыми ароматами моря и песка. Солнце поднялось выше, осветив бока Орм Эмбара, и он запылал так, словно сделан был из стали и золота.

Гед по-прежнему безмятежно спал, уделяя дракону столько же внимания, сколько спящий фермер своему сторожевому псу. Так прошел час, и тут Аррен, вздрогнув, обнаружил, что маг за его спиной сел.

– Неужели ты так привык к драконам, что засыпаешь меж их лап? – сказал, рассмеявшись, Гед и зевнул. Затем, встав, он заговорил с Орм Эмбаром на языке драконов.

Прежде чем ответить, тот тоже зевнул – возможно спросонья, а, может, из чувства противоречия – и это было зрелище, которое мало кто видел из ныне живущих: ряды длинных и острых, как меч, желтоватых зубов; красный раздвоенный язык, который был вдвое длиннее тела человека, и дымящееся жерло горла.

Орм Эмбар заговорил, и Гед приготовился отвечать, но тут вдруг они оба обернулись к Аррену. В наступившей тишине был ясно слышен глухой скрежет стали меча о ножны. Аррен глядел вверх на вершину дюны над головой мага, держа меч наготове.

Там стоял, освещенный ярким солнцем, человек. Легкий ветерок трепал его одежду. Если бы не колыхание каймы капюшона светлого одеяния незнакомца, его можно было бы принять за статую. Это был высокий, широкоплечий, сильный и красивый мужчина с густой копной длинных курчавых волос. Глаза его, казалось, глядели поверх них на море. Он улыбался.

– Орм Эмбара я знаю, – сказал незнакомец. – И тебя, Сокол, я тоже знаю, хотя ты и порядком постарел со времени нашей последней встречи. Мне говорили, что ты теперь Верховный Маг. Ты высоко взлетел, но и здорово состарился. И ты захватил с собой молодого слугу, без сомнения, начинающего мага, одного из тех, кто обучается колдовству на Острове Мудрости. Что же вы делаете здесь, в такой дали от Рокка и его неприступных стен, защищающих Мастеров от всех невзгод?

– В стенах более могучих, чем те, появилась брешь, – ответил Гед, сжимая посох в обеих руках и глядя вверх на человека. – Но не явишься ли ты к нам во плоти, чтобы мы могли поприветствовать того, кого так долго искали?

– Во плоти? – переспросил человек и вновь улыбнулся. – Какое значение имеет для двух магов плоть, бренное тело? Нет, давай лучше встретятся наши разумы, Верховный Маг.

– Вот этого, я думаю, мы не сможем сделать. Парень, опусти свой меч.

Это всего лишь посланник, иллюзия, ненастоящий человек. С таким же успехом можно рубить ветер… На Хавноре, где голова твоя была седа, тебя звали Коб. Но это лишь прозвище. Как же нам называть тебя при встрече?

– Зовите меня Господином, – ответила высокая фигура на краю дюны.

– Да, а как еще?

– Королем и Повелителем.

Тут Орм Эмбар зашипел, громко и сердито, его огромные глаза вспыхнули бешенством. Но все же он отвернул свою голову от человека и припал к земле, как будто не в силах пошевелиться.

– Куда мы должны придти и когда?

– В мои владения и с моего позволения.

– Очень хорошо, – сказал Гед и, подняв посох, слегка качнул им в сторону высокой фигуры – человек исчез, как задутое пламя свечи. Аррен вытаращил глаза, а дракон единым махом вскочил на свои четыре изогнутые лапы, бряцая чешуей и скаля зубы. Но маг вновь оперся на свой посох.

– Это был лишь посланник. Ненастоящий человек, иллюзия. Он может говорить и слушать, но не обладает реальной силой, рассчитывая только на наш страх перед ним. Даже внешний облик его не имеет ничего общего с оригиналом, если, конечно, отправитель не пожелает обратного. Мне кажется, что его хозяин сейчас выглядит совсем не так.

– Как вы думаете, он сам где-то поблизости?

– Водные преграды непреодолимы для посланников. Он здесь, на Селидоре. Но Селидор – огромный остров: он шире, чем Рокк или Гонт, и почти такой же длины, как Энлад. Мы можем долго искать его. Тут