дворе.

– Как скоро? – спросила Бетия, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Через несколько дней, а может, и раньше. Они ждут, когда несколько родичей леди Мэлди присоединятся к ним. Питер говорит, что Киркалди жаждут отомстить Битонам. Битон соблазнил и бросил сестру старого лорда.

– Да, отец Эрика и мама Мэлди. Что ж, по крайней мере, за Эриком пойдет большая армия.

Гризелла слабо улыбнулась:

– Я тоже схожу с ума от тревоги. Провела столько времени, напоминая себе, что это просто очередная битва, в которой будет сражаться мой муж.

– Но это еще и земля, из-за которой и затеяли все это.

– Говорят, люди рождаются, чтобы владеть поместьем, или женятся ради этого. Да, это земля. Это земля твоего мужа, и он имеет право вернуть ее. Мой Питер сражается за тебя и за сэра Эрика, но также и за нас. Он идет воевать за лучшую жизнь для нас и наших детей. За собственный дом. Может быть, за несколько монет в кошельке. За то, чтобы Питер или наш сын когда-нибудь мог занять то положение, которого достоин.

– Я не думала, что тебе так тяжело жилось в Данби, – тихо сказала Бетия.

– Нет, не тяжело. Просто не было возможности ничего изменить. Питеру почти тридцать, а он все еще не посвящен в рыцари. Когда они с Боуэном появились в Данби, там много сражались. Они не раз и не два рисковали жизнью, чтобы защитить замок и его обитателей. Да, они незаконнорожденные, но не низкого происхождения. Их отцы были рыцарями. Впрочем, я не думаю, что они ожидали, что твой отец посвятит их в рыцари.

– Я была маленькой, но все равно помню, как много Питер и Боуэн сделали для обороны Данби.

– Но они не были за это вознаграждены. Ни разу за прошедшие годы. Твой отец поставил их командовать своими людьми и обучать их. Он считал, что они достаточно хороши для этого, но недостойны того, чтобы посвятить их в рыцари.

– Эрик сделает это.

– Да, если они хорошо послужат ему, – пожала плечами Гризелла. – Право ставить перед именем приставку «сэр» не сделает их богаче, но принесет уважение даже со стороны тех, кто не знает их. У меня сердце не на месте, когда я думаю, что мой муж уходит воевать, но я не стану удерживать его. Питер жаждет рыцарского звания, и я не должна лишать его этого шанса.

Когда Гризелла ушла, Бетия растянулась на кровати и зарылась лицом в подушку. Битва с сэром Грэмом Битоном становилась все сложнее. Эрик сражался за наследство. Мюрреи хотели поддержать Эрика и избавиться от ненадежного соседа. Макмилланы – отомстить сэру Грэму за ложь, заставившую лэрда Билахана отвергать собственного племянника. Киркалди – потому что Битон обесчестил одну женщину из их клана и потому что Эрик – сводный брат другой. Драммонды будут сражаться за нее. Мужчины, подобные Питеру и Боуэну, пойдут воевать за почести, в которых им так долго отказывали, – почести, которые принесут их семьям лучшую жизнь. Бетия подозревала, что еще несколько человек присоединятся к войску просто из любви к сражениям.

Сожалея, что Питеру и Боуэну было отказано в заслуженной награде, Бетия вновь задумалась об отце и семье. Слезы наполнили ее глаза, когда она до конца осознала горькую правду – она никогда не была нужна своим родным. Это объясняло злость, каждый раз охватывавшую Эрика при виде ее родителей, – та же злость иногда была видна в Боуэне, Питере и Уоллесе. Бетия почувствовала себя совсем глупой.

Она погрузилась в свои страдания так глубоко, что не сразу заметила, как кто-то сел на кровать рядом с ней. Еще не повернув голову, Бетия поняла, что это Эрик. Она поспешно вытерла слезы рукавом, хотя знала, что уже слишком поздно скрывать, что она только что плакала.

– Болит рука? – спросил Эрик, покрывая поцелуями мокрые от слез щеки.

– Нет. Правда не болит, – настояла Бетия, когда он нахмурился. – Это всего лишь царапина.

– Значит, я застал тебя в разгар большого страдания?

– Вселенских масштабов. Я даже не знаю, как долго пребываю в нем.

– Уже пора обедать.

– Боже! – Бетия вскочила с кровати. – Сейчас я приведу себя в порядок. Я быстро.

Эрик смотрел, как она умывается, разглаживает складки на платье и закалывает волосы. Он хотел спросить, почему она плакала, но боялся ответа. Немногим ранее он заметил, что Бетия наблюдала за его тренировкой, а теперь застал ее в слезах. Когда бы он ни пытался поговорить с ней о предстоящей битве, Эрик получал ответ, что она просто разделяет извечный женский страх за жизнь близких. Он верил ей, но опасался, что это не все.

Эрик вздохнул и сказал себе, что он – трус. Если Бетия до сих пор думает, что он идет воевать только ради земли, если все еще считает это пустой тратой времени, он не желает этого слышать. Особенно накануне битвы.

– Завтра? – удивленно спросила Бетия, сидя в кровати и потрясенно глядя на Эрика. – Ты едешь в Дублин завтра?

– Да, на рассвете.

«Это многое объясняет», – подумала Бетия, продолжая смотреть на него. После обеда Эрик куда-то пропал. Все еще в подавленном настроении, она провела остаток дня, играя с Джеймсом и мастеря для него одежду. Когда Эрик принес ужин в комнату, она сочла, что это очень мило. Теперь Бетия подозревала, что Эрик просто не хотел, чтобы она слушала разговоры в зале и узнала, что Киркалди уже приехали. Это особенно проясняло скорость, с которой он затащил ее в постель, и само ожесточенное действо. Возможно, Эрик надеялся, что она будет слишком пресыщена, чтобы интересоваться новостями.

– Милая, что ты на это скажешь? – наконец спросил Эрик, чувствуя себя немного неловко под ее пристальным взглядом.