неверного представления о человеке как о существе дуалистическом, обладающем кроме реальной натуры еще и 'другой натурой', т.е. особой, нематериальной душой. Новая же философия, основанная на антропологизме, исходит из выработанной естественными науками идеи о единстве человеческого организма; она 'видит в нем то, что видят медицина, физиология, химия'. Без особых затруднений разрешался и 'головоломный вопрос: доброе или злое существо человек?'. '...При первом приложении научного анализа, - писал Чернышевский, - вся штука оказывается простою до крайности. Человек любит приятное и не любит неприятного - это, кажется, не подлежит сомнению, потому что в сказуемом тут просто повторяется подлежащее: А есть А, приятное для человека есть приятное для человека, неприятное для человека есть неприятное для человека. Добр тот, кто делает хорошее для других, зол - кто делает дурное для других; кажется, это также просто и ясно. Соединим теперь эти простые истины и в выводе получим: добрым человек бывает тогда, когда для получения приятного себе он должен делать приятное другим; злым бывает он тогда, когда принужден извлекать приятность себе из нанесения неприятности другим. Человеческой натуры нельзя тут ни бранить за одно, ни хвалить за другое; все зависит от обстоятельств, отношений, учреждений'.

Для Чернышевского область нравственного - это лишь

94

функциональный придаток физиологического, которое в свою очередь 'запускается', приводится в действие социальным. Поэтому человек при одних обстоятельствах бывает добр, при других - зол. Чтобы направить его в сторону нравственного развития, необходимо прежде всего изменить реальные условия жизни, преобразовать социальность.

Предпринятый Чернышевским 'научный анализ' нравственности, сильно стимулировавший рост революционных настроений в русском обществе, привел одновременно к размежеванию морали и политики. Чернышевский как бы награждал человека пожизненной индульгенцией, освобождавшей его от 'внутреннего голоса', самооценки. Для такого человека страсть к разрушению превосходит страсть к творчеству, духовному совершенству. Он превращался исключительно в политическое существо, не связанное ни с какой традиционной моралью, ни с какой нравственной нормой.

На примере Чернышевского и его последователей, в числе которых были и русские марксисты, видно, что сам по себе гуманизм, сколь бы возвышенными не казались его стремления, еще не в состоянии облагородить человека, если его внутренние убеждения находятся в разладе с нравственностью, моралью. Он в конечном счете непременно приводит к нигилизму, причем не только социальному, но и духовному. А это уже тупик, высший предел самоутверждения человека, когда, по выражению Н.А. Бердяева, 'гуманизм переходит в антигуманизм'.

3. Философская деградация русского политического радикализма достигла своего апогея в революционном народничестве.

Рубежом, отделившим народничество от революционного демократизма, стала крестьянская реформа 1861 г. Фактически это была 'революция сверху', которая в корне подорвала разночинскую веру в народную революцию и укрепила народную веру в царя. Правительству удалость настолько прочно стабилизировать крестьянсткую общину, что ее позднее не смог разрушить даже П.А. Столыпин, мечтавший о повсеместных 'отрубах'. Было положено начало другому процессу - пауперизации, обнищанию дворянского сословия. На Западе этот процесс затронул в основном крестьянские массы, которые, переселяясь в города, преобразовывались в пролетариат, создавая очаги революционаризма. Неслучайно в России боялись подобной 'европеизации', и не только консервативные, но и либеральные элементы выступали против 'язвы пролетариатства'. Но поистине: 'гони природу в дверь, она влетит в окно'! Ослабив напряжение крестьянства, правительство подтолкнуло к революционизированию русское дворянство.

Вторично в девятнадцатом столетии дворянство отождествило свой собственный интерес с народным, выступив против самодержавия. Сперва это был декабризм, теперь - революционное народничество. Но если в декабризме 'народ остался безучастным зрителем' [А.И. Герцен], то народничество жаждало сближения с народом, превращения его в 'базис' революционного движения. На его знамени был начертан лозунг: 'перестройка русского общества должна быть совершена не только с целью народного блага, не только для народа, но и посредством

95

народа' [П.Л. Лавров]. Отсюда две крайности, столь поражающие в народничестве: с одной стороны, неимоверное опрощение, 'философский нигилизм', пронизывающий сознание даже самых его высокоодаренных теоретиков, а с другой - напряженный индивидуализм и субъективизм, ' критически мыслящая личность'. Из-за невозможности соединить эти крайности, народничество пренебрегало логикой мысли, предпочитая логику 'хождения в народ', дела. В конечном счете всю ставку оно сделало на террор, насилие одиночек, и убийством императора Александра II 1 марта 1881 г. завершило свою трагическую эпопею.

а) Характерный для народничества философский нигилизм впервые обрел своего защитника в лице Д.И. Писарева (1840-1868). По известной шутке историка М.П. Погодина, 'Полевой роди Белинского ... Белинский роди Чернышевского ... Чернышевский роди Писарева, который дошел до нельзя?'. К этому можно было бы добавить, что Писарев роди Лаврова и Ткачева, Ткачев роди Ленина.

Писарев объявлял себя приверженцем 'полнейшего материализма', или реализма, который, на его взгляд, всего более способен привиться к русскому уму. Его главный принцип составляет очевидность: 'Невозможность очевидного проявления исключает действительность существования'. В этом плане материализм смыкается с точными науками, ограждая себя от 'всякой умозрительности' и 'диалектических доказательств'. Писарев называл это 'экономией умственных сил', вызванной необходимостью увеличить 'количество хлеба, мяса, одежды, обуви, орудий и всех остальных вещественных продуктов труда'. Ничто другое не может быть целью мышления - кроме вопроса о голодных и раздетых людях. 'Надо делать то, что целесообразно, а не то, что красиво', - так формулировал задачу Писарев, провозгласивший культ утилитаризма и отрицания.

б) Точно так же рассуждал о философии П.Н. Ткачев (1844-1886). 'В настоящее время, - писал он, - можно сказать почти с безусловной достоверностью, что философия потеряла свой кредит в глазах каждого здравомыслящего человека... Серьезно заниматься философией может теперь или человек полупомешанный, или человек дурно развитый, или крайне невежественный'. Философию он