Донна.
Дйана.-
- Я полагаю, она не в бегах?- спросил Элодин, улыбаясь.
- Преследуема.
Спасаясь от атуранского железного закона.
Нечто вроде этого?-
- Нет, насколько я знаю,- сказал я, слабо улыбаясь.
- Возможно, причина в том, что она сама не знает, кто она есть?- сказал он.
- Или знает, но ей это не нравится.- Он закатил глаза и задумчиво почесал нос.
- Так же это может указывать на неугомонность и неудовлетворенность.
Возможно, ее характер изменчив и она меняет свое имя, чтобы ему соответствовать.
Или она изменяет имя, надеясь, что это поможет ей стать другим человеком.-
- Это много из ничего, - сказал я раздраженно.
- Это все равно, что говорить, будто вы знаете, что ваш суп или горячий или холодный.
Это яблоко либо сладкое или кислое. - Я нахмурился на него.
- Это просто сложный способ сказать, что вы ничего не знаете.
- Ты не спрашивал меня, что я знаю о такой девушке, - отметил он.
- Ты спросил меня, что я могу сказать о такой девушке.
Я пожал плечами, устав от темы.
Мы ели виноград в тишине, пока наблюдали, как приходят и уходят студенты.
- Я снова призвал ветер, - сказал я, понимая, что еще не говорил ему об этом.
- Ниже в Тарбеане.
Он оживился при этом.
- Что ты делаешь сейчас? - спросил он, повернувшись и выжидательно поглядывая на меня.
- Давай послушаем об этом тогда.
Во всех подробностях.
Элодин был всем, что вам хотелось бы иметь в аудитории, внимательный и восторженный.
Я рассказал всю эту историю, не скупясь на несколько драматические обороты.
К концу ее, я обнаружил, что мое настроение значительно улучшилось.
- Это третий раз за этот семестр, - одобрительно сказал Элодин.
- Искал и находил, когда ты в нем нуждался.
И не просто ветерок, но дыхание.
Это тонкие вещи. - Он посмотрел на меня краем глаза, даря мне хитрую улыбку.
- Как долго ты думаешь это будет продолжаться, прежде чем ты сможешь сделать себе кольцо воздуха?
Я поднял мою обнаженную левую руку, шевеля пальцами.
- Кто сказал, что я уже не ношу его?
Элодин покатился со смеху, потом остановился, когда выражение моего лица не изменилось.
Лоб его немного нахмурился, поскольку он внимательно на меня посмотрел, его глаза сначала метнулись к моим рукам, а затем обратно к моему лицу.
- Ты шутишь? - спросил он.
- Это хороший вопрос, - сказал я, глядя ему спокойно в глаза.
Шучу ли?
Глава 150
Глупость.
Весенний семестр прошел. Вопреки тому, что я ожидал, Денна не делала никаких публичных выступлений в Имре.
Вместо этого, она через несколько дней направилась на север к Анилину.
Но на этот раз она специально приехала в 'Анкер', чтобы сообщить мне, что она уезжает.
Я нашел себя странно польщеннным этим и не мог не чувствовать, что это был знак, что между нами все было не совсем кисло.
В то же время заболел ректор, когда семестр подходил к концу.
Хотя я не очень хорошо его знал, мне нравился Эрма.
Мало того, что я находил его на удивление спокойным учителем, когда обучал меня иллийскому, но он был добр ко мне, когда я был новичком в Университете.
Тем не менее, я не особенно волновался.
Арвил и сотрудники Медики могли сделать все, только за исключением поднятия людей из мертвых.
Но дни проходили, а из Медики не было новостей.
Слух говорил, что он был слишком слаб, чтобы вставать с постели, страдая от приступов лихорадки, которая грозила сжечь его мощный разум арканиста.
Когда стало очевидно, что он не сможет вернуться к своим обязанностям в качестве ректора в ближайшее время, магистры собрались, чтобы решить, кто займет его место.
Возможно постоянно, если его состояние ухудшится.
И, чтобы сделать болезненную историю короткой, Хемме был назначен ректором.
После шока, было легко понять, почему.
Килвин, Арвил и Лоррен были слишком заняты, чтобы заниматься дополнительными обязанностями.
То же самое можно сказать о Мандраге и Дале, хотя и в меньшей степени.
Затем следовали Элодин, Брандер и Хемме.
Элодин не хотел этого, и, как правило, рассматривался, как слишком непостоянный, чтобы служить.
И Брандер всегда пел под дудочку Хемме.
Таким образом Хемме занял кресло ректора.
Пока я нашел это раздражающим, это мало повлияло на мою каждодневную жизнь.
Единственную меру предосторожности, которую я предпринял, было соблюдать особую осторожностью во всем, даже менее законов Университета, зная, что если меня положат на рога сейчас, голос Хемме будет засчитан вдвойне против меня.
***
Когда прием приблизился, магистр Эрма оставался слабым и лихорадочным.
С узлом кислого страха в животе, я готовился к моему первому приемному собеседованию с Хемме на посту ректора.
Я прошел через опросы с той же осторожной хитростью, которой я придерживался в течение последних двух семестров.
Я колебался и сделал несколько ошибок, получив плату за обучение в двадцать талантов или около того.
Достаточно, чтобы заработать немного денег, но не настолько, чтобы зарекомендовать себя слишком плохо.
Хемме, как всегда, спросил двусмысленные или вводящие в заблуждение вопросы, предназначенных провести меня, но в этом не было ничего нового.
Единственное реальное различие казалось в том, что Хемме очень много улыбался.
К тому же это не было приятной улыбкой.
Магистры, как обычно, вели свои приглушенные разговоры.
Затем Хемме прочитал плату за мое обучение: пятьдесят талантов.
