Таким образом я предстал перед Железным Законом.

В течении шести дней это было источником моего раздражения и тревоги.

Это нарушило мои исследования, поставило работу в Артефактной в тупик, и забило последний гвоздь в гроб моей надежды найти покровителя.

То, что было, сначала, страшным опытом, превратилось в нудный процесс с особой помпой и ритуалом.

Более сорока букв показаний были зачитаны вслух, подтверждены, и задокументированны официально.

Пустые дни заполнялись лишь длинными речами.

Цитаты из Железного Закона.

Моментов процедуры.

Формальные выступления.

Старики читали старые книги.

Я защищался как мог то в Союзе Судов, то в Церковном суде.

От моего имени говорили Элкса Дал и Арвил.

Вернее они писали письма, которые зачитывались в суде.

В конце концов, с меня сняли все обвинения.

Я думал, что был оправдан.

Я думал, что выиграл...

КВОУТ МЕДЛЕННО ВСТАЛ НА НОГИ и начал потягиваться.

- Давайте сделаем паузу, - сказал он.

- Я думаю, сегодня на обеде мы увидим больше людей, чем обычно.

Мне нужно проверить суп и приготовить несколько вещей. - Он кивнул Хронисту.

- Возможно, тебе тоже есть чем заняться.

Хронист остался сидеть.

- Подождите минутку, - сказал он.

- Это был суд над вами в Имре? - Он встревоженно посмотрел на страницу.

-Так?

-Так, - сказал Квоут.

- Не очень много, по правде.

- Но это первая история, которую я слышал о вас, когда пришел в Университет, - запротествовал Хронист.

- Как вы выучили Тема за один день.

Как вы защищались, говоря стихами, что вам после аплодировали.

Как вы...

- Думаю много глупостей, - отмахнулся Квоут и пошел к бару.

- У тебя есть суть истории.

Хронист посмотрел вниз, на страницу.

- Ты, кажеться, сделал достаточно ёмкий шрифт.

- Если вам неоходимо описать все, можете идти в другое место, - сказал Квоут.

- Десятки людей видели этот суд.

Есть два полных описания.

Я не вижу необходимости добавлять третье.

Хронист был ошеломлен.

- Вы уже рассказывали это историкам?

Квоут рассмеялся.

- Ты сказал это, как отвергнутая любовница, - он начал доставать миски и тарелки из-под бара.

- Будь уверен ты будешь первым, кто услышал мою историю.

- Вы сказали, что уже есть записи, - сказал Хронист.

Потом его глаза расширились.

- Вы хотите сказать, что вы написали мемуары? - Сказал Хронист, как-будто голодным голосом.

Квоут нахмурился.

- Нет, не совсем, - он громко вздохнул.

- Я затеял нечто подобное, но понял, что это не лучшая идея.

- Вы описали суд в Имре? - Хронист сказал это смотря в бумаги перед ним.

Только тогда он понял, что все еще держит перо наготове.

Он начал откручивать латунный наконечник пера над тканью, запах распространился по воздуху.

- Если у вас все это записано, вы может спасти меня от спазмов в руках на полтора дня.

Квоут наморщил лоб в недоумении.

- Что?

Хронист протер перо о ткань, каждое его движение отзывалось оскорбленным достоинством.

- Я должен был сам догадаться, - сказал он.

- Все шло слишком гладко, - он посмотрел вверх.

- Знаете ли вы, сколько стоила мне эта бумага? - Он махнул на сумку, где лежали исписанные страницы.

Квоут с минуту смотрел на него, затем рассмеялся внезапным пониманием.

- Ты неправильно понял.

Я забросил мемуары через день или около того.

Я написал несколько страниц.

Не более.

Раздражение покинуло лицо Хрониста, оставив лишь глупое выражение.

- О.

- Ты словно оскарбленный любовник, - потешаясь, сказал Квоут.

- Господи, успокойся.

Моя история - девственница.

Ты первым косаешься ее. - Он покачал головой.

- Не так просто записать историю.

А у меня, кажется, нет к этому таланта.

Все вышло не так.

- Я бы хотел взглянуть, что у вас получилось, - сказал Хронист, наклоняясь вперед на своем стуле.

- Даже если это несколько страниц.

- Это было довольно давно, - сказал Квоут.

- Я даже не помню где они.

- Они наверху, в твоей комнате, Реши, - счастливо сказал Баст.

- На твоем столе.

Квоут глубоко вздохнул.

- Я пытался быть любезным, Баст.

Истина в том, что на них нет ничего такого, что достойно внимания.

- Если бы я написал, что-то стоящее, то я не заставлял бы его писать, - он ушел на кухню, откуда послышался шум.