Буря миновала, и солнце вернулось к своей беспощадной работе. Поскольку Элизабет обычно находилась внизу, до полудня никто не заметил ее отсутствия. Лишь когда солнце уже стояло в зените, пассажиры стали искать ее, звать по имени, но не услышали ответа. Мы обыскали корабль, однако, ничего не нашли. Также ничего не дали повторные поиски, при которых даже перебрали багаж и просеяли порох в бочках. Капитан Уайт сделал еще одну лаконичную и бесстрастную запись в журнале:
В последующие три недели их путешествия ничего подобного не повторилось, к тому же небо благословило их прекрасной погодой. Когда под ногами оказалась твердая земля, счастью людей не было предела. Колонисты сразу приступили к вырубке деревьев, починке разрушенных хижин, посеву семян и установлению контактов с местными, индейцами племени Кроатоан, уже знакомых с англичанами и имевшими о них самые приятные воспоминания. Однако, в этот раз мир оказался недолгим. Через неделю, после того, как первый корабль эскадры Джона Уайта встал у острова Роанок, одного из колонистов, Джорджа Хоу, нашли лежащим лицом вниз в реке под названием Альбермэйл Саунд. Он рыбачил, и во время рыбалки группа
Уайт решил, что в Хоу выпустили шестнадцать стрел, потому что на его теле обнаружили шестнадцать маленьких колотых ран.
18 августа колонисты забыли о кроатоанах, потому что праздновали рождение дочери Элеонор Даер, Вирджинии, внучки Джона Уайта. Это был первый ребенок, рожденный в Новом Свете, с огненно-рыжими волосами своей матери. Роды принимал единственный среди переселенцев доктор Томас Кроули.
Довольный, что его колония взяла столь мощный старт (несмотря на загадочную смерть мистера Хоу), Джон Уайт отправился назад, в Англию, доложить об успехах, а на обратном пути захватить еще припасов. Он оставил сто тринадцать мужчин, женщин и детей, включая собственную внучку Вирджинию. Он планировал, если все пройдет как надо, вернуться в ближайшие несколько месяцев с едой, строительными материалами и товарами для торговли с туземцами.
—
Сперва в опасный зимний рейс отказался выходить экипаж. Учитывая, какими трудностями оказался чреват летний переход. Не имея возможности найти других матросов, Уайт едва дожил до конца зимы, сходя с ума от нетерпения. Когда же пришла весна, и он достиг родных берегов, Англия вступила в войну с Испанией, то королеве Елизавете потребовались все боеспособные суда. Под этот критерий подошли и корабли Уайта, на которых он собрался возвращаться в Новый Свет. После упорных поисков он нашел пару маленьких, не востребованных Ее Величеством, посудин. Но, едва выйдя в океан, они были атакованы и захвачены испанскими пиратами. Оставшись без припасов для своей колонии, Уайт отправился назад, в Англию. Война с Испанией полыхала еще два года, приковав Джона Уайта к родине, в бескрайней печали. В 1590-м (не тратя время на сбор новых припасов), он, наконец, сумел нанять торговое судно. 18-го августа, в день трехлетия внучки, он снова ступил на землю острова Роанок.
Там никого не было.
Ни одного мужчины, ни одной женщины, ни одного ребенка. Ни его дочери. Ни маленькой внучки. Никого не было. Колония словно растворилась в воздухе. Постройки остались на месте (лишь покосились и заросли). Инструменты и материалы — в домах своих хозяев. Окруженные богатой почвой и лесами с дичью, могли ли они умереть с голода? Если бы здесь произошел мор, то где массовое захоронение? Если бы здесь произошла битва, то где ее следы? Не осталось ни одного знака. Было только две зацепки, на которые он обратил внимание: слово «Кроатоан», вырезанное по периметру стены; а также буквы «Кро» на коре одного из деревьев. Кроатоан атаковали колонию. Неправдоподобно. Они бы сожгли здесь все, до самой земли. И оставили бы тела. Тогда Уайт и догадался (или посчитал желаемое за действительное), что загадочные надписи оставили колонисты, чем указали, что переехали на соседний остров, Кроатоан. Однако, ему не представилось возможности подтвердить свою теорию. Погода испортилась, и экипаж торгового судна отказался оставаться у берега. После трех лет в жажде возвращения и нескольких часов на опустошенной земле, он встал перед выбором: вернуться в Англию и снарядить новую экспедицию, или остаться в одиночестве на чужом континенте, не имея ни малейшего понятия, в каком направлении искать остальных — если там было, кого искать. Уайт отплыл, больше ему уже не довелось побывать в Новом Свете. Он провел остаток жизни в печали, чувстве вины и полном неведении о судьбе колонистов.
—
Почти сразу после отплытия губернатора Уайта в Англию, жители Роанока стали страдать от странной болезни, вызывающей острую лихорадку. Она сопровождалась галлюцинациями и комой, а в конечном итоге, наступала смерть.
