Я уходил неведомо куда.Ответа не было. В тени приселЯ на бугор дерновый, весь в цветах,И призадумался, и сладкий сонСморил меня впервые. Нежный гнетМои все чувства дремные сковал,Их не тревожа. Мнилось, что опятьЯ в состоянье прежнее вернусь,В небытие, что обращусь в ничто.Вдруг сонное Виденье подступилоКо мне, остановившись в головах,Своим присутствием едва внушив,Что я еще живу и существую.И дивноликий Некто возгласил,Приблизившись: «— Твоя обитель ждет,Адам, тебя. Встань, первый Человек,Встань, Праотец бесчисленных людей!Меня ты звал — Я здесь, дабы ввестиТебя в жилье твое, в блаженный сад!»Сказал, и, за руку меня подняв,Над водами и долами, стопойНе прикасаясь к почве, заскользилПо воздуху, и наконец, возвелНа верх горы лесистой, что былаОбширным плоскогорием округлымУвенчана, со множеством деревРоскошных, меж которыми вилисьТропинки и манили тенью кущи.Все виденное мною до сих порУже не столь прекрасным я почел,С чудесной этой местностью сравнив.Деревья были все отягченыПлодами дивными; они мой взорПрельщали и желание вкуситьВнушали алчное. Но в этот мигПроснулся я, увидев наявуМой воплощенный сон. Скитаться вновьЯ стал бы наугад, но меж стволовЯвился Тот, кто ввел меня сюда:Воистину явилось Божество!В благоговейной радости и страхеПокорно я припал к Его стопам.Подняв меня, Он кротко произнес:«— Я Тот, кого ты ищешь; Я — ТворецВсего, что видишь ты вверху, внизуИ вкруг себя. Прекрасный этот РайДарю тебе, своим его считай,Храни, возделывай, и от плодовЛюбого древа, что растет в саду,Ты невозбранно, с легкою душой,[327]Вкушай, неурожая не боясь.Но Древа, чье воздействие даетПознание Добра и Зла, — не тронь!Как послушанья твоего залогИ верности велениям Моим,Я посредине сада поместилЕго, близ Древа Жизни. БерегисьПлода Познанья! Берегись дурныхПоследствий горьких! Помни: если тыВкусишь, единый преступив запретИ согрешив, то с этого же дняНеумолимо должен умереть.Ты смертным будешь, навсегда лишасьБлаженства, и отсюда в мир заботИ скорби изгнан!» Грозно Он изрекЗапрет, что до сих пор звучит в ушахТак страшно, хоть его не преступатьИль преступить — зависит от меня.Но вскоре прояснился дивный лик,И Некто милостиво продолжал:«— Не только сад — всю Землю я тебеДарую и потомству твоему.Владейте, как хозяева, ЗемлейИ всякой тварью, что живет на ней,В морях и в небе: зверем, рыбой, птицей.Во знаменье сего, гляди, Адам!Вот птица всякая и всякий зверьПо их породам, созванные Мной,Дабы ты имя каждому нарек,Они же — подданство тебе своеС покорностью смиренной изъявят.О рыбах точно так же разумей;[328]Они покинуть водяной приютИ влажную стихию заменить,Равно как воздухом земным дышать,Не могут!» И пока Он изрекал,Попарно твари близились ко мне;Животные, колена преклонив,Ласкались, птицы же — снижая лёт.По мере приближенья именаЯ им давал и постигал их свойства,Внезапно Всемогущим вразумлен.Но между этих тварей не нашелТой, чье отсутствие меня весьмаТревожило, и я тогда дерзнулНебесное Виденье вопросить:«— Как назову Тебя? Ты выше всехТворений этих, выше ЧеловекаИ наисовершеннейших существ,
