А коль дерзнет на пастьбе он запеть, Его свирель фальшивит, раня слух. Мрут его овцы от парши и глада. Стоит у них в загоне затхлый дух, И по ночам оттуда за ограду, Которую забыл закрыть пастух, Уносит жадный волк[647] ягнят из стада,[648] И некому, увы, разбой пресечь, Хоть над дверьми висит двуручный меч». Но с сицилийской нимфою своею Спеши назад, Алфей![649] Умолк тот глас, Чей грозный звук принудил к бегству вас. К нам из долин, где дышится вольнее, Где умеряют ветры, тихо вея, Неистовство пылающего дня, Где быстрые ручьи бегут, звеня, И где апрель в плаще зеленом вымыл Медвяными дождями лик земли, Несите все цветы, что там взросли — Охапки хрупких скороспелых примул, Жасмина и ромашки полевой, Фиалок, роз, гвоздик пьяняще пряных, И гиацинтов рдяных, И буковиц с поникшей головой. Пусть скорбный амарант, нарцисс печальный Нальют слезами чашечки свои И царственным покровом в миг прощальный Устелют море, коим у семьи И сверстников наш Люсидас похищен. А мы, чтоб отдых дать себе от мук, В догадках утешения поищем. О горе, где теперь наш юный друг? Где носят волны прах его холодный? Быть может, у Гебридов, в царстве вьюг, Он увлечен водоворотом в бездну К насельникам ужасным тьмы подводной, Или, не слыша зов наш бесполезный, Под легендарным Беллерусом спит,[650] Близ той горы, откуда страж небесный[651] К Наманке и Байоне[652] взор стремит? Архангел, сжалься! Пусть нам из пучины Доставят тело милое дельфины![653] Но, пастухи, смахните слезы с глаз. Довольно плакать, ибо друг наш милый Жив, хоть и скрылся под водой от нас. Так в океане дне́вное светило, Когда оно урочный путь свершило, Скрывается, дабы́ в свой срок и час С чела небес опять сверкнуть алмазом. Уйдя на дно, наш друг вознесся разом По милости творца земли и вод К нездешним рекам и нездешним кущам, Где хор святых угодников поет Хвалу перед престолом присносущим. Там нектаром с кудрей он смоет ил, Забудет, что когда-то слезы лил, И в царстве, чей покой и мир блаженный Оберегает сонм небесных сил, Упьется радостью неизреченной. Не плачьте ж, пастухи. Уйдя от нас, Стал добрым духом друг наш Люсидас И в этих водах охраняет ныне Тех, кто коварной вверился пучине». Такою песней на дорийский лад[654] Дубраву оглашал пастух безвестный, Пока спускался день, огнем объят, В сандальях серых по дуге небесной; Когда ж погас, отпламенев, закат И солнце в море рухнуло отвесно, Он встал и, синий плащ надев, исчез: С утра ему опять в луга и в лес. МАСКА Представлена в замке Ладлоу в присутствии графа Джона Бриджуотера, тогдашнего наместника Уэльса.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Дух-хранитель, появляющийся затем в одежде пастуха Тирсиса.
Комос и его свита.
Леди.
Старший брат.
Младший брат.
Сабрина, нимфа.
ГЛАВНЫЕ РОЛИ ИСПОЛНЯЛИ:
Лорд Брэкли.
