кровати. И чаще всего без посторонней помощи сделать это она была не в состоянии. Да еще гипертония мешала думать. При попытке встать голова буквально разрывалась. Ее звали Марией Сергеевной. И она сравнительно недавно стала жительницей ПНИ, корпуса №1 для престарелых. Всего 4 месяца. Но край уже был виден. Дети сначала посещали ее раз в неделю. Затем – раз в месяц. На этот раз она ждала их уже два месяца. Они сказали ей, что уехали в длительную командировку и, как только вернутся в Россию, сразу навестят ее и, возможно, возьмут домой, так как у них будет краткосрочный отпуск.
Первое время в ожидании своих детей она не спеша спускалась со второго этажа в холл на костылях. Но в последнее время ей стало трудно перемещаться даже по комнате. Всю жизнь она преподавала русский язык и литературу в школе. Режиссировала в школьном театре и привыкла быть в центре внимания, ощущая свою востребованность. Выйдя на пенсию, она первое время помогала детям, ухаживая за внуками. Но старые проблемы с суставами (сказывалось влияние ревматоидного полиартрита) в конце концов выключили ее из активной жизни. Она стала в тягость домашним. Ее сдали в интернат, обещая регулярно забирать домой. Все-таки она нуждалась в постоянной медицинской помощи, а они (дети) часто и надолго уезжали. Обычная версия уставших от больных родителей детей. Мария Сергеевна согласилась. Так началась ее ссылка. Рассказывая свою жизнь, она сидела склонив голову, словно боясь смотреть мне в глаза. Я слушал ее тихий голос, наслаждался прекрасно поставленной речью. И на время забыл об обходе. Идти дальше не мог. Не говоря ни слова, я постелил на пол кроватное покрывало и помог Марии Сергеевне лечь на пол. Началась миофасциальная диагностика. Мне удалось включить в движение коленные и тазобедренные суставы, они еще не были потеряны. Артриты, конечно, были, но до артрозов дело, слава богу, не дошло. Мышцы туловища, конечно, ослабли. Мария Сергеевна с трудом, с моей помощью, садилась из положения лежа на спине. Но все-таки садилась! Руки тоже резко ослабли. Я очень тщательно обследовал каждый сустав, каждый позвонок. Мария Сергеевна терпеливо сносила все мои действия, хотя часто стонала. После диагностической процедуры я усадил пациентку в кресло, стоящее рядом с кроватью. Ополоснул вспотевшее лицо и, вытирая руки, спросил: «Домой хотите, Мария Сергеевна? Насовсем?» Она подняла голову, посмотрела на меня, и из ее глаз буквально хлынули слезы. «А это возможно?» – спросила она, всхлипывая. «Да, но придется потерпеть. Будет больно». – «Я согласна!»
Так начались сеансы прикроватной кинезитерапии. Никаких тренажеров, естественно, не было. Но были желание Марии Сергеевны вернуться домой и мое умение включать больные суставы.
Мария Сергеевна училась отжиматься от стены, кровати, стула, пола.
Выполняла упражнения на пресс, поднимая ноги лежа на спине, держась за ножки стола. Дышала при этом так, что в комнату заглядывали любопытные соседки – божьи одуванчики. Это дыхание помогало снимать головные боли. Постепенно научилась приседать, держась руками за косяк двери.
Я командовал, покрикивал, растягивал ей мышцы после упражнений и… хвалил. Мария Сергеевна освоила еще и холодовые компрессы, научилась много пить. Уже не боясь, так как с недавних времен могла самостоятельно и спокойно посещать туалет. Мы работали 2 месяца почти ежедневно. В субботу мне, как главному врачу, полагалось отдыхать, но я давал Марии Сергеевне домашнее задание и был уверен, что она его выполнит. Мы с ней завели дневник занятий, и я проверил его. Все это время от детей новостей не было. Может быть, ждали истечения шестого месяца?.. Приближался Новый год. Всех жителей ПНИ, здоровых и нездоровых, посещали родственники, так полагалось. Пришли навестить и Марию Сергеевну. Она стояла в холле, напротив входной двери, нарядно одетая, с тростью в руке. Костыли остались в комнате №12.
«Мама! – услышал я удивленный женский голос, даже крик. – Кто тебя привел сюда?» – «Я сама», – спокойно и даже как-то гордо ответила Мария Сергеевна. Они вышли из корпуса, причем Мария Сергеевна шла достаточно легко, опираясь на свою трость.
Больше я не видел ее в интернате. Мария Сергеевна осталась дома, и я был за нее спокоен. Ей шел всего лишь 76 год.
Заключение
Конечно, повезло тем, кто в старости не остался один и есть к кому обратиться за помощью. Остальные должны понимать, что положиться они могут только на себя, в противном случае их ждет дом для престарелых, либо психоневрологический диспансер. Чтобы не быть обузой себе и близким, и тем и другим необходимо заниматься профилактикой старости. К ней и относится описанный феномен мышечной помпы пояса верхних конечностей, каждая мышца которого является маленьким сердцем для сосудов головного мозга. Я не хочу терять эти маленькие сердца, поэтому не собираюсь прекращать ни на один день ни отжимания, ни подтягивания, которые выполняются именно этими мышцами, питающими не столько шейный отдел позвоночника, сколько мозг.
Упал – отжался! Старость, не спеши!
Я еще могу это выполнять! Старость – это не возраст! Это потеря мышечной ткани. И я не хочу ее терять ни в 60, ни, даст бог, в 90. И это, я уверен, далеко не весь феномен, таящийся в этих простых упражнениях! Поживем – увидим. А пока… Упал – отжался. И далее бесконечность.
Приложение 1
Упражнения из группы «А» для мышц плечевого пояса с использованием резиновых амортизаторов
Все упражнения, которые необходимо регулярно выполнять для профилактики и лечения застоя в мышцах плечевого пояса, а следовательно, для улучшения кровообращения в сосудах шейного отдела позвоночника и головного мозга, можно разделить на две группы:
А) комнатные, то есть выполняемые в условиях квартиры (я, например, всегда выполняю их в командировках в номере гостиницы или тогда, когда нет времени посетить тренажерный зал);
Б) в тренажерном зале или, при наличии тренажера МТБ, в своем доме (квартире).
Для выполнения упражнений группы А необходимо иметь резиновый (силиконовый) амортизатор(ы), который(е) можно свободно приобрести в любом спортивном магазине.
Существенным отличием такого «ручного» тренажера от МТБ (стационарного тренажера) является то, что растяжение «резины» имеет неодинаковое сопротивление от начала до конца движения. Резину трудно растянуть в начале и в конце движения, в то время как в середине ее растяжение происходит свободнее. На МТБ же движение (тяга) осуществляется с равномерным усилием от начала до конца.
В то же время резиновый (силиконовый) амортизатор не требует особых условий, не занимает места в квартире и дорожной сумке.
Эффект самих упражнений при влиянии на микроциркуляторную и сосудистую системы в принципе одинаков, то есть мышечный насос работает. Хотя занятия на МТБ дают более существенное и быстрое восстановление объема мышечной массы, имеют более точную корректировку отягощений и психологически обеспечивают «технологическое» преимущество перед резиновым амортизатором (все равно что сравнивать автомобиль с велосипедом). Лично я люблю совмещать различные виды упражнений, влияющих на одну и ту же мышечную группу. При этом применяю не только стационарные и ручные тренажеры, но и свободные отягощения (гантели, штанга, гири), а также выполняю упражнения с собственным весом (отжимания, подтягивания, приседания).
Мое отношение ко всем силовым тренажерам однозначно: если человеку даны мышцы, они должны не только хорошо работать, но и отвечать соответствующим эстетическим нормам.
Мышечную систему принято называть миофасциальной, где мио – мышца, а фасция – своего рода футляр для каждой мышцы. Фасцию можно сравнить с футляром для музыкального инструмента, который плотно облегает этот инструмент, исключая повреждения при транспортировке. Нельзя, например, футляр для контрабаса использовать под скрипку.
С одной стороны, футляр защищает, с другой – подчеркивает форму и объем инструмента. Люди, к сожалению, не придают этому значения, и особенно у пожилых «футляры для контрабаса» используются даже не под «скрипку», а так, под смычок с оборванными струнами. Поэтому мы и видим у пожилых тело, словно висящее на костях. Нет мышц, и фасции обвисли, как мокрое белье на веревках. Хорошее мышечное тело обеспечивает контроль за здоровой сосудистой системой и создает красоту и культуру любого человека, причем не только внешнюю (будь то мужчина или женщина).
Каждый из нас в любом возрасте должен быть физически опрятным. Это, с моей точки зрения, важнейший элемент культуры. Бодибилдинг стоит для меня обособленно. Я не считаю необходимым так
