территории и призыв в дальнейшем местного населения способствовали возрождению и усилению мощи партизанского движения. На Кавказе не было оторванных от своих частей военнослужащих, помощь с советской стороны была крайне невелика, а со стороны коренного населения и того меньше.

Важное значение различий в проводимой немцами политике стало понятно и некоторым немецким чиновникам. Вполне уместно закончить эту главу выдержкой из послания доктора Отто Бройтигама, который являлся представителем министерства по делам оккупированных восточных территорий при группе армий «А» и заместителем начальника политического управления данного министерства. Раскритиковав попытки немцев заручиться поддержкой местного населения в оккупированных регионах и обвинив немецкие войска в том, что «они толкают местное население в руки партизан», Бройтигам продолжал: «То, как легко можно заручиться поддержкой местного населения, было продемонстрировано администрацией территории Северного Кавказа, где группа армий «А» координировала свои действия с министерством по делам оккупированных восточных территорий. Быстрое проведение аграрной реформы, запрещение принудительных мер при привлечении к труду рабочей силы и гуманное обращение с населением привели к тому, что народы Северного Кавказа с энтузиазмом начали сотрудничать с нами. Результатом этого стало практически полное отсутствие партизанского движения, хотя именно Кавказ в силу своих географических особенностей мог оказаться наилучшей базой для него; тысячи местных жителей добровольно вступали в ряды полиции и армии; экономическая отдача оказалась более высокой; значительным было и количество людей, уходивших вместе с отступающими немецкими войсками…»

Не принимая в расчет некоторое преувеличение и явное упрощение, основной вывод о влиянии отличной от других регионов политики немцев на судьбу партизанского движения остается главным в качестве объяснения провала партизанского движения на Северном Кавказе.

По сравнению с крупномасштабными партизанскими действиями на севере Украины, в Белоруссии, в Смоленской и Брянской областях партизанская война в районе излучины Днепра на юге Украины не отличалась большим размахом. Общее количество активно действовавших здесь партизан едва достигало двух тысяч. Более того, эти сравнительно небольшие силы активно действовали в течение только четырех месяцев – с начала сентября 1941 года до первых недель января 1942 года – и достижения партизанских групп были несущественными. Однако развитие партизанского движения в районе излучины Днепра столь заметно отличается от того же процесса в расположенных севернее регионах, что тщательное изучение его природы способно помочь составить более четкое представление об условиях, в которых это движение возникло, и об обстоятельствах, сделавших невозможным дальнейшее расширение его масштабов.

Различия между партизанским движением на севере и на юге Украины во многом объясняются отличиями в географических особенностях. К северу от Киева существует большое количество лесистых участков. Большая часть территории, разумеется, была очищена от лесов для возделывания и по большей части представляет собой открытое пространство, но в целом лесов было вполне достаточно для того, чтобы партизаны могли находить в них убежища. Кроме того, на значительной части территории этого региона слабо выраженные водоразделы рек образуют обширные болота, создающие дополнительные трудности для проникновения в леса. На территории Украины к югу от Киева обширные леса и болота встречаются редко. Но по мере приближения к воображаемой линии, проходящей от Первомайска до Харькова, равнина частично покрыта лесами, и некоторые лесные участки довольно обширны. Ниже этой линии начинается степь; участки леса расположены лишь в непосредственной близости к руслам рек, обеспечивающим достаточное количество влаги для роста деревьев. Район излучины Днепра лежит в степной зоне, поэтому для действовавших здесь партизанских групп возможность найти укрытие была резко ограничена. Пригодными для этой цели являются лишь обширные болота, образуемые многочисленными притоками Днепра (который ниже города Запорожье замедляет свое течение и становится извилистым), и значительный по площади лесной участок в среднем течении реки Самары, притока Днепра, протекающей по этому району к востоку от Днепропетровска. Площадь каждого из этих участков составляет примерно 200 квадратных километров, но вместе они занимают менее 1 процента от общей площади всего района излучины Днепра. Кроме того, два этих лесистых участка разделены между собой открытым пространством протяженностью около 100 километров, а от расположенных дальше к северу лесов их отделяет еще больший по размерам участок безлесной степи (см. рис. 19).

Рис. 19. Район излучины Днепра

С точки зрения пригодности для партизанских действий открытая местность и удаленность района излучины Днепра от других центров партизанской войны вызывает несомненный интерес. Но для понимания важности этого региона как центра проведения партизанских операций необходимо рассмотреть также присущие ему экономические и социальные особенности, ибо в этом отношении район излучины Днепра также весьма существенно отличался от расположенных дальше к северу регионов, оккупированных немцами. С экономической точки зрения основной особенностью этого региона является существование в нем важных отраслей промышленности и шахт. Район излучины Днепра примыкал непосредственно к Донбассу, самому важному в промышленном отношении региону Советского Союза, оказавшемуся под контролем немцев. Помимо этого, поскольку зона военных действий почти постоянно находилась в непосредственной близости к лучше развитому в промышленном отношении региону Донбасса, без преувеличения можно сказать, что район излучины Днепра представлял собой единственный регион на востоке, где были сосредоточены крупные промышленные предприятия, остававшиеся под контролем немцев в течение длительного времени.

Краткая характеристика экономического положения, существовавшего накануне войны, может оказаться полезной для понимания потенциальной важности партизан, действовавших в районе излучины Днепра. В этом регионе находились четыре главных промышленных центра. Расположенные в северной части региона два города, Днепропетровск и Днепродзержинск, представляли собой один из главных центров тяжелой промышленности в СССР. Население Днепропетровска, четвертого по величине города Украины, в 1939 году составляло 500 000 жителей. На тридцать километров севернее этого города расположен Днепродзержинск с населением 147 000 жителей. По обоим берегам Днепра между этими двумя крупными городами находился ряд более мелких городов, имевших промышленные предприятия. Главной отраслью экономики этого региона была тяжелая промышленность, предприятия которой производили вооружение, боеприпасы, сталь, локомотивы и химикаты.

Примерно в восьмидесяти километрах южнее, на несколько километров выше делающей поворот в западном направлении излучины Днепра, находилось крупное гидроэнергетическое производство, созданное на Днепровской плотине. Благодаря использованию производимой здесь энергии и части энергии, вырабатываемой парогенераторными станциями Днепродзержинска, был создан ряд отраслей промышленности в Запорожье, городе с населением 250 000 жителей. Главной отраслью промышленности, потребляющей огромное количество энергии, являлось производство алюминия; были созданы предприятия и других отраслей металлургии. Примерно в ста семидесяти километрах от Запорожья находится город Кривой Рог, центр крупных залежей железной руды, где в 1941 году производилось две трети всего добываемого в Советском Союзе железа. Часть руды использовалась на месте; но еще большее ее количество вывозилось в расположенные на берегах Днепра города и даже далее, в Донбасс. Шахты Кривого Рога целиком снабжали рудой сталелитейную промышленность Украины.

Примерно на одном расстоянии от Кривого Рога и Запорожья находился четвертый промышленный центр, базирующийся вокруг города Никополя, чье население в 1939 году составляло 58 000 жителей. Главными природными ресурсами этого центра являются крупные залежи марганцевой руды. По сравнению с важным значением железной руды Кривого Рога эти залежи были не столь важны, поскольку обеспечивали лишь 35 процентов от общей добычи в СССР, где дополнительные залежи этого минерала имелись на Кавказе и в Сибири. Однако они представляли собой потенциально важный источник снабжения марганцевой рудой Западной Европы, где запасы марганца очень малы. В соответствии с условиями пакта Молотова – Риббентропа от 1939 года Германия должна была получать примерно одну