— Телефонные счета моего сына за последнюю пару месяцев. Видите красные точечки?

— Это номер Майка.

— Да, мэм. Эш отмечен желтыми точками, а Мэллон — зелеными. Ричи звонил вашему мужу по два- три раза на дню. Он почти не созванивался с Эшем или Мэллоном, но с Майком разговаривал постоянно.

Она изучила счет внимательно, как копию пожизненного контракта, и швырнула на пол.

— Хочу вам кое-что показать. Обождите минутку. Вы точно не хотите вина?

— Спасибо, миссис Фаулер, но я уже десять лет не пью. Выпивал крепко, только когда грабил банки.

Она снова что-то проворчала и удалилась — так, словно его слова не произвели на нее впечатления.

— Вы хорошо держитесь, — похвалила Поллард.

— Я никогда не подозревал о том, что такое подготовка офицеров ФБР.

— Не волнуйтесь. Вы молодец.

Миссис Фаулер вернулась шаркающей походкой с какими-то бумажками в руках и снова уселась на кушетку.

— Не вижу ничего странного в том, что вы проверяли телефонные счета своего сына. Я тоже. Не Ричарда, в смысле, а Майка.

Поллард отставила стакан с вином. Холмен заметил, что она не притронулась к выпивке.

— Майк не рассказывал вам ничего подозрительного? — спросила Поллард.

— Не то чтобы подозрительного… Понимаете, ему звонили не только по домашнему, но и по сотовому. Он вечно таскал с собой этот чертов мобильник. Стоило раздаться проклятому звонку, как он уходил…

— И что он говорил?

— Что он уходит — и все. Ухожу, мол. Что я, по-вашему, должна была думать? Что бы любая подумала на моем месте?

Поллард спокойно наклонилась к ней.

— Что у него была связь?

— Пошла она в задницу, эта шлюха, простите мне мой французский, так я подумала. Я стала проверять, кому он звонит. Вот, посмотрите… где же тут его счета за сотовый?..

Наконец она нашла то, что искала, и показала Холмену. Поллард подошла и села рядом — взглянуть. Холмен узнал домашний номер Ричи и номер его мобильника.

— Я этих телефонов не знала, — продолжала миссис Фаулер, — поэтому знаете, что я сделала?

— Вы стали по ним звонить, — сказала Поллард.

— Правильно. Я-то решила, что он с бабами болтает, но это оказались ваш сын, Эш и Мэллон. Жаль, что я раньше не догадалась. Я спросила его, что он делает с этими ребятами — развлекается? Я ничего конкретного не имела в виду, мистер Холмен, просто хотела сказать какую-нибудь гадость. И знаете, что он ответил? Чтобы я не совала нос в чужие дела.

Холмен проигнорировал последнее замечание. Получалось, не только Ричи связывался с Фаулером каждый день, но и Фаулер тоже звонил ему, Эшу и Мэллону. Ясно, что они не просто устраивали вечеринки с пивом.

Миссис Фаулер между тем в гневе откинулась на спинку кушетки, распаляясь все больше.

— Мне, черт побери, неизвестно, чем они там занимались. Я злилась, конечно, но по-настоящему он меня довел, когда мне пришлось за ним убирать. Он вернулся посреди ночи и перепачкал все в доме. Я обнаружила это только наутро и просто обезумела. Он настолько плевал на все, что даже не подумал подмести за собой. Вот какой он был внимательный и заботливый!

Холмен не догадывался, о чем она говорит, но надеялся, что это может иметь отношение к Ричи.

Миссис Фаулер с трудом поднялась на ноги.

— Идите за мной. Я вам покажу.

Холмен и Поллард прошли за ней в маленький крытый дворик позади дома. В углу стояли грязная решетка для гриля и пара рабочих башмаков с присохшими травинками и комьями грязи. Миссис Фаулер указала на них.

— Вот, посмотрите… он приперся домой с этим хламом прямо посреди ночи. Когда я увидела эту грязищу, то спросила: ты в своем уме? Я вышвырнула их сюда и сказала, чтобы он сам все почистил. Вы когда-нибудь видели такой кошмар?

Поллард остановилась, чтобы повнимательнее разглядеть башмаки.

— Когда это было?

Миссис Фаулер нахмурилась, припоминая.

— По-моему, в четверг… прошлый четверг.

Убийство произошло пять дней назад. Холмен подумал, участвовали ли остальные трое в том ночном походе. Он мысленно отметил спросить об этом Лиз. Поллард словно читала его мысли.

— Той ночью он уходил вместе с друзьями?

— Не знаю, да я и не спрашивала. Я сказала, что если ему здесь так противно, то пусть катится ко всем чертям. Такой уж грубой меня воспитали. Меня достало, что ему хватает наглости заявляться домой в подобном виде и даже не убирать за собой. В общем, ужасная у нас вышла ругань, и я не жалею ни о едином слове, хоть он и подох.

Тут Поллард удивила его.

— Майк никогда не упоминал имена Марченко и Парсонс? — спросила она.

— Нет. Они что — из полиции?

Поллард бросила на нее изучающий взгляд, после чего очаровательно улыбнулась.

— Просто знакомые Майка. Я решила, вдруг он рассказывал о них?

— Майкл никогда со мной нормально не разговаривал. Я для него словно не существовала.

Поллард, обернувшись, посмотрела на Холмена и кивнула в сторону дома: ее обаятельная улыбка поблекла от грусти.

— Нам пора, Макс.

Когда они дошли до двери, Джеки Фаулер взяла Холмена за руку и долго не выпускала ее.

— Разные тюрьмы бывают? — спросила она.

— Да, мэм. Там я тоже был, — ответил Холмен.

Холмен был сердит и расстроен. Он рассчитывал найти скорбящую вдову, которая даст прямой ответ на вопрос о смерти его сына. Теперь же Майк Фаулер представлялся ему ведущим секретные разговоры по телефону. Он буквально видел, как Фаулер выскальзывает из дома слишком рано, чтобы могли заметить соседи, а возвращается под покровом темноты. Что ты делал, мой сладкий? Ничего. Куда ходил? Никуда. Большую часть жизни Холмен провел, занимаясь грабежами и угонами. Что бы ни творилось в доме Фаулера, там попахивало преступлением пострашнее.

Поллард гнала свой «субару» по автостраде сквозь постепенно сгущавшийся поток транспорта. И хотя они возвращались ни с чем, она сияла, словно озаренная внутренним светом.

— Что вы думаете? — спросил Холмен.

— Первым делом поговорите со своей невесткой. Спросите, выходил ли Ричард из дома в прошлый четверг. Может, она знает, куда они в тот день направлялись и что делали. И насчет связей с «лягушатниками» тоже спросите. Не забудьте.

Холмен почувствовал, что ему захотелось бросить эту затею.

— Я не о том. Вы сказали, что полиция не занимается поиском пропавших денег.

«Субару» юркнул между двумя трейлерами, каждый из которых хотел занять пустую полосу.

— Занимается иногда, просто это не самое важное дело. На него не хватает времени, Холмен. Слишком много усилий приходится прилагать, чтобы предотвратить новые преступления.