к свободе? Или внутри их будут ждать люди, которые примут их с Зоей за беглецов, каковы они на самом деле и есть, и запрут в одной из своих чудесных комнат до приезда швейцарской полиции? У него появилось жутковатое чувство, что внутрь ему заходить не хочется. Сет пересилил страх и галантно открыл дверь перед Зоей.

Помещение совершенно не походило на банк. С одной стороны стоял диван и два кресла у кофейного столика. На столике у дивана горела медная лампа. Сет и Зоя стояли на ковре цвета полночного неба — в его густом ворсе ноги утопали по щиколотку. Стены были отделаны панелями из темного дерева, увешанными литографиями со сценами охоты. В дальнем углу комнаты за массивным деревянным столом сидел крупный светловолосый мужчина. Он поднялся навстречу вошедшим. Комната выглядела бы приемной обычной корпорации, вот только, похоже, кроме той двери, в которую Сет с Зоей только что вошли, отсюда не было ни одного выхода.

— У вас назначено, сэр? — произнес человек, поднявшись. На служащем был строгий деловой костюм консервативного покроя, и когда мужчина шагнул им навстречу, Сет еще раз оценил, что этот покрой лучше всего скрывает кобуру под мышкой слева. Человек заговорил с ними по-английски, поскольку они пришли в обычной одежде. Швейцарские банкиры знают: люди, одетые таким образом, скорее всего — американские туристы, любители диковин, которые потом хвастаются друзьям, как ходили в гости к цюрихским гномам. Однако тон служащего был весьма почтителен. Швейцарские банкиры также знают, что каждый второй американский искатель цюрихских гномов может оказаться очень богатым человеком, который просто не одет для финансовых переговоров.

— У меня важное конфиденциальное дело, — надменно произнес Сет. — И совсем нет времени. Мне нужен ответственный служащий немедленно.

— Разумеется, сэр. — Служащий окинул взглядом сверток, завернутый в недорогую оберточную бумагу, затем новые — явно дорогие — Зоины кроссовки. Вернулся к столу, поднял трубку, утопленную в столешнице, и произнес что-то настолько тихо, что посетители не расслышали. После чего положил трубку и снова воззрился на пару. Американец явно чувствовал себя здесь как дома.

— Сейчас к вам подойдут, — сказал служащий. Почти сразу за его спиной открылась дверь, замаскированная под деревянную панель и незаметная еще и в приглушенном свете. В приемную вступил высокий, аскетически худой мужчина с ленинской бородкой и в темно-синем костюме в тончайшую полоску.

— Добрый день, — произнес он вежливо, но казенно. — Меня зовут Гюнтер Абельс. Чем могу служить? — Он пожал руку Зое, потом Сету.

— У нас здесь счет, — заявил Сет, пытаясь держаться нахально. — Депозитная ячейка с доступом… по особой договоренности. — Риджуэй окинул приемную скептическим взглядом. — Я предпочел бы не вдаваться в подробности, пока мы не будем в более… приватных условиях.

Абельс воздел брови.

— Разумеется, — подобострастно проговорил он. — Но, прошу меня извинить, мы… нам очень тщательно приходится отсеивать тех, кому здесь делать особо нечего. Прошу вас. Следуйте за мной.

Абельс провел их в ту же дверь, через которую сам зашел в приемную. За дверью оказался лифт. Абельс зашел последним, закрыл за собой панель и нажал на кнопку восьмого этажа. Двери мягко закрылись, и лифт тронулся наверх. Сет постарался не встречаться взглядом с клерком и всю дорогу молчал. Богатые и влиятельные люди, которые держат счета и ячейки в швейцарских банках, обычно не допускают панибратства с обслугой. К тому же внутрь их уже пропустили. Что бы он сейчас ни сказал, это ему не поможет, а наоборот — может вызвать подозрения. Богатые люди не тратят слов попусту, и Сет решил посмотреть, как он сумеет справиться с этой ролью. Зоя подыгрывала Сету и хранила молчание.

— Прошу вас, налево, — придержал двери Абельс, когда лифт остановился на восьмом этаже. Они оказались в такой же отделанной деревом приемной, что и внизу. Еще один охранник-тяжеловес сидел за массивным деревянным столом. Только из этой комнаты коридоры вели в обе стороны. Охранник уважительно ответил на взгляд Сета, когда троица вышла из лифта.

Абельс провел их к двери в конце вестибюля и открыл ее своим ключом, который достал из кармана. Угловая комната, выходившая окнами на Банхофштрассе и озеро, была обставлена с неброской роскошью — видимо, во вкусе тех, кто привык иметь дело с большими деньгами, но не привык ими разбрасываться.

— Располагайтесь поудобнее, — сказал Абельс. — Я предупрежу ответственных служащих, что вы здесь.

Не дожидаясь ответа, он повернулся кругом — едва ли не по-военному — и вышел. Дверь закрылась мощно и плотно, как дверь в бункер. Сет подергал ручку. Заперто.

Они с Зоей огляделись. Помещение размером с номер люкс в хорошем отеле. И обставлено примерно так же. Кроме дивана и кресел, там стояли телевизор, столик с журналами, небольшой монитор, на котором показывались биржевые сводки, и барная стойка с напитками. Сет подошел к бару, положил завернутую картину на стойку и налил стакан «Перье».

— Ничего себе банк, а? — сказала Зоя с наигранной жизнерадостностью. — Фашистским дроидам из нашего «Нэйшнз Банка» есть чему поучиться у этих ребят.

Сет подошел к окну и посмотрел вниз на улицу. Квартет из Армии спасения старался вовсю, сшибая франки налево и направо.

— Может быть, — задумчиво произнес он. — Да все они, банкиры, одним мирром мазаны. — Он повернулся к жене. — Вряд ли честный человек может получить от них что-то хорошее.

— Ой какие мы сегодня обидчивые, — попробовала пошутить Зоя и подошла к нему.

— Прости. — Сет обнял ее за плечи. — Я думал об этом Абельсе, который расстилался перед нами чуть ли не до полуобморока, а потом взял и закрыл нас тут. На всякий случай. Банковская процедура. У них всех есть процедуры. Эти банкиры ходят напыщенные, как нацисты из кино: «У нас ейсть прикасс! Ми его фипольняйт!» А потом делают гадости — случайно или нарочно. И всегда лишь потому, что выполняют приказ. — Он замолчал ненадолго. — Это всего лишь бизнес. Каждый раз, когда слышишь эту фразу, знай — тот, кто ее произнес, оставил свою мораль где-то за дверью. — Сет посмотрел на нее и увидел бездну терпения в ее глазах.

— Я так рада, что ты совсем не изменился за эти полгода, — сказала она. Сет посмотрел на нее и рассмеялся:

— Извини. Просто я немного нервничаю.

— Я знаю, — ответила Зоя.

Тут в замке повернулся ключ. Дверь открылась, и в комнату вошел седой благообразный господин с аккуратно подстриженными усиками. У него было холеное породистое лицо и костюм с Савил-Роу.[28] По-английски он заговорил с тем ужасным акцентом, который приобретается лишь в самых престижных колледжах.

— Простите, что заставил вас ждать, — произнес он, подходя к ним. Дверь за ним закрылась. — Я Йозеф Муттерс. — Он протянул руку, и Сет пожал его крепкую теплую ладонь. — Я вице-президент банка «Туле Гессельшафт». — Он произнес полное название своего банка так, чтобы посетители лишний раз убедились, что они не ошиблись адресом. — Чем могу служить?

Сет взял сверток с картиной со стойки бара.

— Мы хотим получить доступ к нашей ячейке, — сказал Сет и передал сверток Муттерсу.

Вице-президент какое-то время смотрел на сверток так, будто посетитель принес ему конверт с новой американской болезнью. Но вскоре его профессионально подобострастное лицо разгладилось.

— Может быть, присядем? — предложил он. Сет кивнул, и они втроем устроились на диване. Муттерс положил сверток на стол и стал его разворачивать. Но, увидев, что внутри, банкир не смог сдержать удивленный возглас. Лишь молча смотрел на картину. Когда он снова взглянул на Сета, в его глазах сквозил испуг. — Столько лет прошло, — произнес он — скорее самому себе, чем гостям. Затем кивнул, как бы признавая неотвратимость картины. Так покоряются известию о смерти. — Об этом договаривался еще мой отец, — сказал Муттерс. — В те времена, когда это было законным. Просьба довольно необычная, но отец не видел, почему надо было отказывать клиенту. — Он проницательно взглянул на своих посетителей. — Но вы, должно быть, все это знаете? В конце концов, картина у вас.

Сет почувствовал, как все его внутренности сжимаются в один тугой комок. Этот человек его подозревает? Он станет задавать вопросы, на которые Сет не сможет ответить? Полиция обычно не