твари особых повреждений. Виктор же, чертыхаясь и матерясь, никак не мог выдернуть столь необходимый сейчас пулемет. Его зажало накрепко – то ли мятым кузовом, то ли наваленными сверху вещами, которые от удара смешались в неразбираемую головоломку.
– Витя, давай быстрее, я эту вурдалачину не вижу. Но он где-то рядом.
Тут муженек сумел выдернуть из горы добра карабин с оптикой и чуть не воскликнул «Эврика». В голову пришел простой и легкий способ уделать эту тварь красиво, по-мужски элегантно.
Он только собрался выскочить из машины, как жена одну за другой влепила три очереди куда-то вправо. Хоть и оглушенный стрельбой в кабине, муж все же слышал, как пули прогрохотали по брошенным машинам – по звуку судя, тварь только что переместилась, а Ирка попыталась ее подстрелить.
– Как? – спросил Витька, встав со своим дробовиком рядом с Иркой.
– Не попала, – напряженно ответила она, не отрывая взгляда от загораживающих видимость машин.
– Тогда так: отходим к тому дому, где добыли дрожжи. Ты первая, я прикрываю.
Ирина не стала спорить и спрашивать: «А на фига?» – Не время и не место. Вертя головой, чтобы видеть как можно шире, она быстро пошла прямо к дому. В трех шагах за ней поспешал муж. Про себя он загадал – если тварь появится со стороны Ирки, то это плохо, значит, тварь думает, выбирает звено послабее.
Протарахтел короткой очередью автомат.
– Попала?
– Нет, верткий сволочь. И спрятался тут же.
– Все, дошли. Заходим скорее!
Дверь открывалась наружу, потому пришлось ее запирать на щеколду, довольно жидкую впрочем. С одной стороны, зомби тупые, за ручки дергать не умеют, примеров за сегодняшний день насмотрелись. С другой, эта тварь умная. Ну да тут делать все равно нечего. Разве что еще палку пропустить сквозь ручку, все как-то спокойнее.
– И что сейчас? – нервно спросила Ирка мужа.
– Сейчас я залезу на чердак, дождусь, когда эта скотина выйдет на открытое место, и вынесу ей гнилые мозги из этого карабина. И всех дел.
– У тебя семь патронов всего. И карабин не пристрелян.
– Потому и не пристрелян, что всего семь патронов. Но я увижу, куда попадет первая пуля, и дам поправку. Всего делов-то.
Пыльный темноватый чердак был почти пуст. Ирку Витя усадил около маленького грязного окошка, аккуратно вынув оттуда стекло, сам обошел чердак, стараясь использовать всякие щели и дырки в гнилой крыше, безжалостно пробил несколько новых, таких, чтоб можно было прицелиться и стрелять.
То, что мертвяк был в достаточно приметном, фиолетовом с желтыми полосками спортивном костюме, играло на руку стрелку.
– Видишь его, а, Ирк?
– Нет, тут его не видать.
– А у тебя?
– Тоже.
В этот момент снизу грохнуло что-то тяжелое, долбанувшееся в запертую дверь, словно крепостной таран.
Витя быстро сменил позицию, но ни черта не было видно. Нечто еще пару раз пхнулось в дверь – толчки ощущались даже на чердаке, и оставило попытки, отошло от двери. Ага, значит, мозгов за ручку дергать не хватает, уже легче. Мысль пальнуть через дверь показалась Виктору не слишком толковой. Вот толковая мысль была о том, чтобы прикинуть – сколько всего боеприпасов-то с собой осталось? У Ирины в магазине автомата после пальбы осталось 9 патронов, да два в ее помповушке. Ну пистолет еще.
Сам Виктор быстро определил, что к дробовику – 22 картечных, да 7 к карабину и опять же пистолет. Рожок еще от АКСУ, полный. Рожок передал Ирке, велел развернуть приклад и стрелять только прицельно. И только короткими очередями. А лучше – одиночными. Ирина кивнула, меняя магазин и отщелкивая сложенный приклад.
Оставалось только подкараулить дохляка. Насчет не желающего заводиться «чайника» Виктор не переживал: в конце концов, тут два десятка машин, ключи или в замках, или в карманах уже упокоенных. Переставит живой аккумулятор, и спокойно на любой таратайке доберутся до «ровера». А на этом навороченном агрегате спокойно поедут в деревню. Не проблема. Проблема сейчас шляется где-то рядом. Фиолетовая такая, в желтую полосочку. Решили наблюдать поочередно из всех дырок, двигаясь по часовой стрелке и меняясь каждые пять минут.
– Я его вижу! – тихо сказала Ирка после четвертого перемещения.
Стараясь двигаться по возможности бесшумно, Витя подошел к дырке, через которую жена наблюдала за вурдалаком.
– За зеленым «корейцем». Там, где первые упокоенные на обочине.
Виктор присмотрелся. Фиолетовое пятнышко засек сразу. Аккуратно опер карабин, присмотрелся в оптику.
– Знаешь, Ирка, а он мертвяков жрет. Я и не думал, что они друг друга тоже харчат.
– Думаешь, нажрется и не до нас ему будет?
– Черт его знает. По уму должен отяжелеть. Но я лучше вынесу ему мозги. Рожа у него совершенно нечеловечья. И кусает, как акула, отмахивает куски мяса влегкую.
– Да уж, рожа его мне долго сниться будет. Постарайся не промазать.
– Постараюсь.
Витя вдохнул, выдохнул, аккуратно совместил перекрестье на лысой башке, выбрал момент и легонько потянул за спуск. Карабин сухо бахнул, башка тут же убралась из прицела, но стрелок был готов спорить на что угодно, что не попал, мало того, даже не увидел, куда клюнула пуля.
– Удрал, сволочь, – зло сказала Ирка.
Прикинув ситуацию, Витя решил все же потратить пару уникальных патронов. Скрепя сердце, потому как к щеголеватому карабину оставалось всего шесть блестящих патрончиков. И новые брать неоткуда, разве что стреляные гильзы переснаряжать, что еще та головоломка будет. Черт знает почему, но когда он в самый первый день, выслушав идиотскую речь сумасшедшего взъерошенного покупателя про нашествие в город зомби, понял, что это правда, и быстро собрал стволы, не доперло взять что-либо с оптикой. Ну ни разу не понадобилась ему в лесу оптика. Потому мосинский карабин и пулемет Дегтярева вполне его устраивали. Кто ж знал, что в руки и такая машинка попадет и, главное, что она как раз и понадобится. Так ведь и калибр этот редкий, дорогой и потому неходовой. Эх, мог же просто так запасти пару десятков и этого калибра боеприпасов. Был бы карабинчик пристрелян – фиолетовый обжора-трупоед уже пораскинул бы мозгами по асфальту и никаких более проблем не представлял бы.
А теперь черт его знает, что дальше делать.
И пулемет, как на грех, в машине завяз. И «мосинки», разумеется, с собой нет.
– Ириха, после выстрела этот обжора куда подался?
– В лес дернул. От деревни. Что делать будем?
Виктор помолчал. Потом по морскому обычаю спросил младшую, что стала бы делать она. Жена подумала и ответила, что отсиживаться в доме резона мало. Лучше выбраться к брошенным машинам, все-таки высвободить пулемет – зад «чайнику» помяло слабо, удар был немощный, потому надо доставать. А с пулеметом уже расклад будет другой. Совсем другой.
– Ладно, только я все же гляну, насколько карабин косит.
– Куда будешь стрелять? Я в тот раз не заметила, куда пуля попала.
– А я в дверцу белого пегоаута стрельну. Прицелюсь в кнопку замка, а потом гляну, куда пуля пошла. Не на метр же он молоко ищет.
Ирка непонимающе глянула, потом улыбнулась – дошло, что муж шутит. Белый «пежо» стоял с распахнутыми дверьми и даже сейчас отлично был виден, хотя уже и начало темнеть. После выстрела осталось только присвистнуть – пуля ушла влево и ниже сантиметров на тридцать самое малое. Немудрено, что из этого карабина покойный дизайнер стрелял на звук – ума пристрелять не хватило, а целиться бесполезно.
– Ладно, глянь в окна напоследок, и выходим. Чисто?
