Платону:

– Ну что, святой отец, как поется: «Пора в путь-дорогу – дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю, друзья». Мы тебя с собой берем.

– Я никуда с вами не пойду, – молодой архимандрит снова стал страшно бледен. – Хоть убейте меня – не пойду.

– А вдруг возьмем и убьем?

Матрос взял автомат, передернул затвор и ткнул стволом прямо в грудь отцу Платону.

– Как, не страшно умирать?

– Оставь, Матроскин, – Мишка опустил ствол и отвел его в сторону. – Здесь такие шутки не понимают.

Тот серьезно, без тени улыбки посмотрел на Мишку:

– А я, братан, шутить не собираюсь. Ты не в игре, а наша игра слишком серьезная, чтобы шутить. Он пойдет с нами. На всякий случай. Если менты нас обложат. А обойдется – то возвратится живым и невредимым. Что мы, звери какие? Или нехристи?

– Это что же, заложником меня хотите взять? Как все это изволите понимать?

– А так и понимать, как сами изволите, ваше благородие, – буркнул Матрос, хмуро взглянув на архимандрита. – В дороге объясню. А сейчас ноги в руки – и с нами!

Подельники Матроса тоже поднялись и собрали со стола остатки еды и недопитое вино в бутылках.

– Ну что, братко, давай на посошок, что ли? – Матрос налил себе и Мишке и поднял кружку. – Бог знает, увидимся или нет?..

Мишка взял кружку в ладонь. Он хотел сказать Матросу важные для него слова, такие, чтобы они коснулись его души, сердца, чтобы остановили от того, на что тот отважился. Но не находил этих слов.

– Нашли заложника, – презрительно вдруг хмыкнул отец Платон. – Представляю, какой будет шум, когда узнают, что в плену банды оказалось духовное лицо, с которого и взять-то нечего. К тому же, монах. Гол, как сокол! А были б вы повнимательнее, то знали, кого брать себе в попутчики.

– И кого же? – Матрос настороженно посмотрел на архимандрита.

– Небось, есть кого, – снова хмыкнул тот и быстро посмотрел на Мишку.

От такой неожиданности Мишка со всей силы стиснул кружку, что она сплющилась, а красное вино выплеснулось на стол.

– Ну-ка, ну-ка, святой отец, с этого места поподробнее…

– Да есть тут у нас одна…

Мишка впился взглядом в отца Платона, давая ему понять, чтобы тот молчал.

– Чего пялиться на меня, как на врага народа, – уловив перелом ситуации в свою сторону, отец Платон сразу осмелел и подошел к Матросу и его дружкам. – Знаю, что говорю.

– Я не понял, у вас что, тут и бабы есть? – опешил Матрос. – А почему…

Он взглянул на того, кого звали Мерином.

– Вроде, все осмотрел, – понял он без лишних слов. – Бабами даже не пахнет. У меня на них чутье знаешь какое?

– Так то не баба, – ухмыльнулся отец Платон, – а так, девчонка, смазливая пигалица, дочка богатого папаши.

Мишка хотел резко оборвать архимандрита, но Матрос жестом остановил его. Он подошел вплотную к отцу Платону и пристально посмотрел ему в глаза.

– Есть у нас тут одна, – архимандрит искоса взглянул на Мишку, – давеча сидела у нашего старца Иоанна.