что заслуживали собственной тупостью. Однако они исполнили свое назначение. Бог пришел в мир. Я – бог. Ты должен быть доволен тем, что служишь богу.

– Да, хозяин, – едва слышно прошелестел Камил.

Морл, замолчав, направился к выходу. Возле двери остановился и не поворачиваясь сказал:

– Помни, если ребенок умрет, ты последуешь за ним.

Камил обреченно посмотрел на недоношенного лилового уродца. Тот уже перестал пищать, только беззвучно разевал слишком большой для такого крохи рот.

– Только попробуй помри, лягушонок, – пригрозил ему Камил.

Подошел к истерзанному телу девушки и одним движением ножа окончил ее мучения.

Поначалу не было ничего примечательного. Эскалатор вывел на следующий этаж. Кроме толстого слоя покрывающей все пыли и провисающих от собственной тяжести клочьев паутины, одиннадцатый ничем не отличался от десятка нижних этажей. Мистическая тишина, давившая на Кубика внизу, здесь позорно отступала под натиском звуков его шагов. Смущенный, испуганный собственной смелостью и нахальством, он постепенно избавлялся и от страха, и от неуверенности. Странное табу, наложенное кем-то на верхние этажи, начинало казаться предательским обманом.

Или, может быть, все самое ужасное находится выше? Впереди еще четырнадцать этажей. Вспомнив об этом, Кубик снова вжал голову в плечи и стал двигаться осторожнее.

Следы в пыли были повсюду. Очевидно, незнакомый лазутчик тоже шел наугад, без определенной цели. Или, наоборот, искал нечто определенное, не зная, где оно находится.

Кубик отвлекся от следов своего предшественника и сосредоточился на дверях. Все были заперты. У него в кармане лежали карт-ключи только от собственного рабочего кабинета, личных двух комнат (всем сотрудникам Центра полагались, кто хотел – имел также квартиру в городе) и некоторых служебных помещений общего доступа. Он перепробовал их все на нескольких здешних замках, но не добился успеха. Только после сообразил, что глупо было и пробовать. В каждом электронном замке индивидуальный код, такой замок даже взломать невозможно, срабатывает блокиратор.

Кубик обошел весь этаж, добрался до общего туалета. Сортир тоже был замурован. Кубик покачал головой и вернулся к эскалатору. Поднялся на следующий этаж, также перекрытый знаком «Проход запрещен».

Та же картина. Пыльная пустота. Но кое-где на дверях он обнаружил таблички со странными надписями. Одна, например, гласила, что за дверью, на которой она висит, прячется «Совет по прикладным разработкам». За другой находилось какое-то «Патентное бюро». Дальше друг за другом шли «Комитет по делам образования», «Наука и искусство», «Отдел оповещения и пропаганды» и непонятное «СМИ». Последнее почему-то напугало Кубика, он поспешно удрал обратно к эскалатору и перелез через уже знакомую запретительную вывеску.

Тринадцатый этаж целиком занимали какие-то «министерства». Кубик насчитал их не меньше трех десятков. Министерство шоу-культуры, министерство просвещения, министерство экстрасенсорики, министерство астрологии, министерство здорового питания, министерство сексуальной культуры, даже министерство платежных средств.

Ошалев от министерств, Кубик сбежал от них на четырнадцатый этаж. Здесь жили в основном «Комитеты». Он так и не разобрался, выше они по рангу министерств или ниже. Комитет по проблемам роботехники и фантомов, комитет чрезвычайных ситуаций, комитет по делам беспризорных несовершеннолетних.

Голова у него уже шла кругом от этих невразумительных словесных сочетаний и скрытых за ними тайн. Он посмотрел на часы и решил немножко передохнуть. Нашел возле очередного комитета несколько пластиконовых кресел, сел и стал думать.

Мысли были тяжелые и неприятные. «Раф, наверно, подпрыгнет до потолка, когда я ему расскажу», – подумал Кубик и в тот же миг подпрыгнул сам. Не до потолка, но очень похоже вышло. А как не подпрыгнуть, если в полном безмолвии ни с того, ни с сего вдруг раздается громкий выстрел! Звук шел из- за поворота в метре от его кресла, и Кубик, подскочив как на пружинке, замер, пораженный. Прямо на него из поперечного коридора шел человек. Одну руку он прижимал к груди, и под ней на светлой одежде расползалось красное, очень нехорошее пятно. В другой руке мужчина держал крупнокалиберный пистолет-пулемет, целя им прямо в Кубика. Шел он покачиваясь, наклонившись вперед, и ноги норовили заплестись друг о дружку. Но оружие свое он держал крепко, и на Кубика смотрел безжалостно.

Кубик стоял не шелохнувшись, выпятив глаза. Незнакомец имел явные и твердые намерения убить его.

«Табу! – панически сообразил Кубик. – Это оно!»

Страшное табу в человеческом облике все приближалось, пригвоздив Кубика ужасным взглядом к месту. Он попытался что-то сказать, но услышал только какой-то писк. Сначала подумал, что это заговорило табу. Однако оно молчало и рта не раскрывало. Кубик догадался, что трусливый писк принадлежал ему самому.

Кара была уже в двух шагах. Он не мог даже зажмуриться – парализовало.

Один шаг. Ствол коснулся Кубика, но тот его не почувствовал и смотрел, разинув рот, как оружие беспрепятственно уходит внутрь него. За пистолетом последовала рука. Незнакомец со зверской физиономией глядел Кубику в глаза, пока было можно. Затем расстояние между ними сократилось до нуля и начало уходить в минус.

Табу прошло сквозь пораженного ужасом Кубика, не причинив никакого вреда. Позади была только стена. Кубик заставил себя повернуться. Табу прошло сквозь стену, исчезнув, оставив после себя только запах холодной сырости.

Не помня себя, он взял с места разбег и на большой скорости ринулся к эскалатору. Перепрыгивая через ступеньки, понесся наверх. Остановился где-то между двадцать вторым и двадцать третьим этажами, перевел дух и похвалил себя за смелость: все-таки присутствовала в нем жилка авантюриста, не позволившая с позором сбежать на десятый, обитаемый, уровень. «Жуть какая, – думал он, дрожа. – Все, три этажа осталось. Быстро обойду и назад».

Но быстро не получилось. На двадцать четвертом он изумленно застыл возле двери с табличкой «Архив». Незнакомое слово не рождало никаких намеков на смысл или хотя бы ассоциативный ряд.

Ассоциативный ряд, причем очень недвусмысленный, вызывала другая вещь. Нижняя часть двери вместе с замком отсутствовала. Точнее говоря, она лежала рядом в виде отдельных толстых кусков. Кубик в большой задумчивости поднял один кусок и легко разломил пополам. Замок лежал тут же – неповрежденный. Все-таки электронный замок вещь надежнейшая, проверенная. Продукт тонких технологий.

«Чем же это ее так?» – спросил себя Кубик, пошевелив ногой обломки двери. Но думать об этом было бессмысленно – таких технологий он не знал, да и никто другой в мире тоже. Прочный люминосплав просто не может вот так разваливаться в руках на куски. Даже от старости.

Гораздо более смыслосодержательным был вопрос «Кто?». Кубик не сомневался в том, что грубый взломщик и «первопроходец», оставивший всюду следы, – одно и то же лицо. Но теперь он ясно понимал, что это не мог быть ни ирч, ни горл. У тех и других уважение к запертым дверям в крови. Тех и других не заинтересовала бы до такой степени комната с нелепым именем Архив. Сим тоже отпадает. Симы придурковато миролюбивы и никогда не буянят, тем более ничего не ломают, тем более с таким садизмом. Посторонние с улицы как будто исключаются.

Остается что? Единственный возможный вариант – посланец Божества. Не исключено, что Божество снаряжает его сюда, в Центр, не только за своими супругами, но и по другим, очень загадочным, надобностям.

Что это за надобности, Кубик и собирался выяснить. Но прежде чем решиться исследовать тайну Архива, немного погулял по этажу, набираясь мужества и присматриваясь к другим дверям. Однако таблички на них лишь привели его в еще больший трепет своей абсолютной непостижимостью. Глубоким мистицизмом, более того, настоящим, непридуманным колдовством попахивало от дверей, названных, к