– Не знаю, как вы, а я себя ощущаю в роли живца. Айс сказал, что тут все есть, люди, телефоны… Зачем он тогда дал нам воды?
Катрин нахмурилась, до нее стала доходить логика Эда.
– Мы здесь вроде приманки, вот что я чувствую. Никого не хочу пугать, но меня не оставляет мысль – кого-то собираются поймать на нас, – закончил он.
Валик от изумления открыл рот.
– Я больше чем уверен, что этот остров необитаем, – после недолгого молчания снова сказал Эд. – Поэтому нам нужно поискать воду – раз. Обследо…
– Нам нужно подумать о Марине. Она не может валяться тут, как кусок говядины, – прервала его Катрин.
– Ее нужно похоронить.
– А что мы скажем дома? – не поднимая головы, спросил Валик. – Что мы скажем отцу Марины? Он нас на британский флаг порвет!
– Вы сначала домой попробуйте попасть, – насмешливо сказал Вячеслав. – Чтобы было что говорить- то.
– Может, ты сам скажешь, что ее дочь закопали на хрен знает каком пляже? – вспылила хиппи.
– Слушай, Тортилла, у нас проблемы. Ты только что сама видела. И вас ненароком со мной вместе в асфальт могут закатать, усекла? Как свидетелей.
– О чем это он? – вскинула тонкие брови Катрин.
– У него проблемы, – сказала за супруга Татьяна. – И человек, желающий ему зла, шлет одинаковые фотографии.
– Ладно, проехали. Не хватало передраться еще тут всем. У нас нет выбора, Катрин. На такой жаре ваша подруга поплывет, и к вечеру от нее вообще ничего не останется. Ты хочешь этого? – спросил Эд.
Катрин не стала спорить. Опять этот мужик прав.
– Помоги мне, – сказал Эд Валику, и они оттащили тело подальше в тень.
– Чем копать?
– Чем хочешь. Лопаты я тут не вижу, палками много не накопаешь, остаются только руки. Впрочем, это песок, должны быстро управиться.
– Слава, ты должен помочь, – сказала Татьяна. – Только не говори, что Мария Бравлина не рожала землекопов.
– Не рожала, – подтвердил супруг. Он вздохнул и ткнул носком туфли злосчастную фотографию. – И могильщиков тоже не рожала. Но я помогу.
– Вот и молодец, – серьезно сказала женщина.
Вячеслав зашагал к Эду и Валику, которые, встав на колени, уже приступили к работе.
Однако через двадцать минут напряженной работы стало ясно, что все их попытки бесплодны.
– Что за хрень? – пробормотал Эд, вытирая льющийся пот со лба. За все время, пока они копали, яма ничуть не увеличилась. Напротив, возникало ощущение, что канавка каждой выгребаемой горсти моментально заполнялась песком, это было равносильно черпанию воды из океана.
Эд посмотрел в сторону кустов, туда, где начиналась земля. Вячеслав проследил за его взглядом и сказал:
– Эд, даже не думай. Провозимся весь день и все руки покоцаем, а бабу все равно не закопаем. Пора бы и о себе подумать.
– Я обратил внимание на другое, – сказал Эд. Он не заметил, как сзади бесшумно подошел Сема. Он внимательно прислушивался к их разговору.
– Что? – в один голос спросили Валик и Вячеслав.
– Когда труп вытаскивали из трюма, вы ощущали запах?
Валика всего передернуло, когда он вспомнил об этом. Еще как ощущал! Так ощущал, что чуть не проблевался!
– А сейчас ничего этого нет. Хотя должно быть еще хуже, – подытожил Эд.
Валик машинально повернул голову в сторону тела Марины. Действительно, он как-то сразу и не заметил, что специфический запах исчез.
– Это место… как бы поточнее выразиться, – Эд замешкался, подыскивая нужное слово.
– Похоже на декорацию, – закончил за него Сема, и все замерли.
В это время с другой стороны острова с катера выгружался Айс. Он стоял по пояс в воде, а Исви сверху подавал ему вещи. Кроме фляги с пресной водой, он передал ему мешок, в котором находился моток веревки, фонарь с запасом батареек, вяленое мясо с сухарями и еще много чего. Последним был хромированный ящик, извлеченный из трюма. Его Айс принял из рук Исви с особым благоговением, будто бы он был сделан из хрусталя.
– You do not go with me?[37] – спросил его Айс, когда все было готово.
–
– Speak in English, – приказал Айс, – we are still alone.[38]
Дальше разговор шел по-английски.
– Нет.
– Ну и дурак… – беззлобно сказал Айс. – Увидел бы много интересного.
– Мне нужно домой.
– Катись к себе домой, – сказал Айс. – Если застанешь дома кого-то.
– Что? – спросил Исви.
– Ничего. У нас есть только сорок восемь часов, ты не забыл? Ты обещал мне, – сказал Айс.
– Я приеду. Если не смогу, пришлю лодку, – выдавил из себя Исви.
– Я не верю тебе… – холодно сказал Айс. – Если бы у тебя была возможность, ты убил бы меня. Но я отпускаю тебя домой, хотя я мог бы оставить лодку себе, а тебя утопить. Езжай к своей Ордо. Обними и поцелуй ее.
– Иди к дьяволу, – процедил Исви. –
Айс запрокинул голову и рассмеялся. Собачий череп, болтающийся на поясе, затрясся, словно разделяя его веселье.
– Я как раз увижу его в эти дни, – отсмеявшись, сказал Айс. – И передам от тебя привет.
Но Исви уже не слышал его – он передвинул рычаг, разворачивая катер.
– Как говорила моя мама: «Господи, умри, не мучаясь», – сказал ему вслед Айс.
Он продолжал стоять в воде, пока судно не уменьшилось до размера булавочной головки, и лишь потом побрел к берегу. Ему предстояло много работы.
Первое время Исви даже не верилось, что он наконец высадил этого демона в человечьем обличье. Чертов Айс!
«Ты обещал мне…»
Да, он обещал. Но разве предполагал он, чем все может закончиться?!
Исви скрипнул зубами. Айс не зря напомнил про обещание, он хорошо знал, что такое держать слово Исви и людям из его народа. И он знал, что Исви приедет. Приедет, что бы ни произошло. Разве что смерть его остановит.
Но это будет последний раз, он твердо решил. Больше никаких дел с этим Айсом и его безумным помощником. Когда Исви увидел его, он с трудом сдержал себя, чтобы не открыть тайну этим несчастным белым, которые плыли вместе с ними.
Нежный, мягкий мясной фарш из глупого белого мяса, которое ничего не понимает и совершенно не приспособлено к жизни… Особенно этот господин с большим животом и громким голосом, похожий на огромного избалованного ребенка. Белая женщина называла его странным именем «Сла-Ва». Ну и имена у этих белых!
Исви скривился в улыбке, и от сокращения лицевых мышц из его раны снова стала сочиться кровь. Он нахмурился. Нужно будет залить дырку керосином или прижечь огнем, тогда черви сдохнут. Хотя это и не вернет ему носа. Плевать.
Он не уставал задавать себе один и тот же вопрос – почему так произошло?! Ведь до этого все было
