Служаки, и это даже хорошо. Если б ты знал, сколько пришлось пострадать Спасителю. Не на одной же Земле он на кресте томился. У него таких Земелек, что пылинок на твоем ногте. Вот уж не думал, что подобные бредни приходят тебе в голову. Ты вот что, перед последним и решительным боем покайся галилеянину, а то я даже не знаю…

С ума сойти можно! Рептилия рептилией, а туда же!.. Покаяться рекомендует. Перед последним и решительным. Видно, схватка не за горами. И чем же я начну мочить славных, чем буду громить Черного гарцука? Верой, что ли, заклятьем, крестным знамением?..

Грустная перспектива.

— Я тебе волшебный пояс привез, — перебил мои мысли попечитель.

Я удивленно глянул на него, спросил.

— Полагаешь, без пояса теперь не обойтись?

— Полагаю, да. Теперь это самая нужная вещица.

Он отчаянно обеими лапками почесал бока и после короткой паузы с нескрываемым восхищением добавил.

— Удивительный, должен признаться, предмет, этот пояс. Артефакт времен первых цивилизаций. Я только слышал о подобных раритетах, считал, что их давным-давно не существует на свете.

— Его тоже следует уничтожить? — съехидничал я.

— Шутишь?! — кожаные складки над глазами попечителя полезли вверх. — Это же чу-до! Оно настраивается на конкретного носителя, безболезненно деформирует пространство в минимальном объеме, во много раз увеличивает ментальную силу, то есть силу духа. Я, например, тоже в состоянии исполнять эти функции, но каждую по отдельности, а этот пояс, — он показал мне широкий наборный ремешок, — все сразу и в единый момент. Чудо оно и есть чудо.

Я онемел. Это точно был он, мой волшебный пояс, я узнал его сразу. Живой, невредимый, с той же самой щербинкой на золотистой, изготовленной из какого неизвестного металла бляшке, с редкими трещинками на покрытой обливной эмалью орнаменте. Готовый к употреблению…

— Таких рукотворных штучек в галактике раз-два и обчелся, — добавил попечитель.

— Интересно, — спросил я, — какие еще диковинки сохранилась от эпохи первых цивилизаций? Неужто шапка-невидимка?

— Именно! — с готовностью ответил ящерок. — Только подлинная, от первых производителей, а не просто поддельная отражательная оболочка. Редкая, знаешь ли, диковинка — наденешь, и никакой глазастый не заметит, ни один прибор не зарегистрирует. Как устроена, никто не может объяснить. Что-то вроде валенка — обувка проще не бывает, а вот как укатали войлок, как придали ему нужную форму, никто толком не знает. Или знакомое тебе «цечешище». Помнишь дракона, изрыгающего огонь?

— «Цечешище», шапка-невидимка, валенки — это, конечно, хорошо. Только какой мне, губошлепу, толк от волшебного пояса? Мой учитель, Евгений Михайлович, он же Волк Огненный Змей, полгода специально настраивал эту вещицу на мой земной телесный образ. А теперь у меня все плотские характеристики другие.

— Потому-то мы с Евгением Михайловичем день и ночь работали, чтобы ты мог им воспользоваться.

— Выходит, вы успели на Земельке побывать и даже письмецо от родных не прихватили? Например, видеозапись. Как они там? Гитару бы захватили. Сбацал бы я что-нибудь поселянам, для развития музыкального слуха. О рояле я уже не заикаюсь.

— Развитие музыкального слуха, Серый, это не по твоей части. Это их, губошлепов, заботы. Ты пройди свою часть пути, этого вполне достаточно.

— Для возвращения на Землю?

— И для возвращения тоже. Жалко, времени у нас в обрез. Власти на Хорде слишком много знают о тебе. Со дня на день сошлют, но куда именно? На планетоид или на приводную станцию? Они еще сами не решили, как с тобой поступить.

— Где полегче, безопаснее? — спросил я.

Ящер отчаянно почесался под мышками, потом признался.

— И там, и там жуть.

Я вздохнул. Вокруг была такая красота, что всякая мысль о том, что через несколько минут мне придется вновь очутиться на Хорде, а в ближайшем будущем меня ждет ссылка, а может, и гибель, — казалась отвратительной. Я был готов провести на этом острове всю жизнь. В любом обличье. Готов сутками выслушивать какую угодно чушь. О том, например, как устроена шапка-невидимка, где она хранится и так ли трудно настроить ее на нового владельца или этот артефакт действует на любой глупой башке? Или о том, что, по словам попечителя, вечный двигатель это и есть машина времени. Чем не повод для разговора? Можно поспорить о свободе воли и таинствах Божьего замысла, о его физике и логике. Эта тема, особенно в смысле длительности обсуждения, была очень своевременна. До конца жизни хватит! Можно порассуждать о голубых небесах, о рассветах и закатах. Оказывается, пока я здесь корячился, попечитель успел побывать на Земле. Единственное, что поразило его — это наше небо.

Мечты, мечты!..

К сожалению, времени у нас действительно в обрез. За пределами сияющего дня уже явственно обозначилась беспросветная давящая тьма. Остров расползался, море на глазах сглатывало его. Скоро мы с попечителем оказались на выдвинутом мыске.

— Давай-ка делом займемся. Надевай пояс и для начала установи с ним контакт. Ментальные формулы для настройки следующие… Затем начинай кувыркаться. Я рядышком постою, в случае чего подсоблю.

Обнажившись, надев пояс и настроившись на него, я прошелся колесом по траве, постоял на руках, поочередно подрыгал ногами.

Сначала левой, потом правой…

Никаких неприятных ощущений. Пояс сидел как влитой, видно, ощутил присутствие прежнего хозяина. От него исходило энергичное ласковое тепло. Наконец я собрался с духом и, перекувырнувшись через голову, испытал неземной ужас, обнаружив себя громадным космическим волком, заключенным в прежний, погибший в бою под Сатурном скафандр. Тело было покрыто крепчайшей, составленной из треугольных чешуек кольчугой, когтистые лапы позволяли с легкостью управляться с бластером.

— Это первая фаза, — подсказал попечитель, — вполне пригодная для боевого планетоида. Надеюсь, в таком виде ты сумеешь навести там порядок. Для приводного централа я приготовил кое-что другое. Запомни, если окажешься на централе, твоя главная задача как можно ближе подобраться к Черному гарцуку и постараться внедрить в него пару вот таких шариков.

Я не заметил, как в его ладошке вдруг очертилась груда округлых предметов. Все они были угольного цвета, размерами от крупных горошин до шариков для игры в пинг-понг. Предметы были собраны в гроздь, намного превышавшую ладонь попечителя, тем не менее ящер без всякого усилия удерживал шарики на руке.

Это было обыкновенное чудо, на которое мы все, хранители, были такие мастаки. Удивило другое — этот хвостатый чародей рассуждал о Черном гарцуке как о вполне реальном существе.

Мне стало грустно. Менее всего в своей жизни я хотел бы встретиться с Черным гарцуком, угодить в лапы прозрачного.

Заметив мой погасший взгляд, попечитель торопливо объяснил, что по непроверенным данным, извлеченным из архивов хордов, Черный гарцук — это один из последних звездолетов архонтов, сумевший добраться до базы в системе Даурис-Таврис после генерального сражения при…

Он запнулся и не стал уточнять. Затем продолжил инструктаж.

— Вся загвоздка в том, — продолжил попечитель, — как к нему подобраться. Он сглотнет тебя в то же мгновение, как увидит. Особенно если ты предстанешь передним космическим волком. Ты обязан выиграть время, так что давай, перекувырнись еще разок.

На этот раз я обернулся гигантским межзвездным кораблем о трех головах. Так и подвис над морем, удлиненной хвостовой частью выпирая за пределы накрывшей волшебный остров светлой полусферы. Понятно, это была только видимость, но и призрачное величие боевого фламатера произвело на меня, его носителя, неизгладимое впечатление.