карни, свидетели развода, наблюдали за вращающейся в обратном направлении каруселью. Кори Бейкер и его жена, Зена Пенецки, молодая девушка, которая танцевала канкан, и два урода: невероятно толстая женщина, которая была ещё и бородатой женщиной, и человек-крокодил, кожа которого действительно была очень толстой и чешуйчатой. Они стояли под моросящим дождём, молчаливо наблюдая, как Конрад кружится в холодном воздухе и тумане под весёленькую музыку.
После того как карусель сделала полдюжины оборотов, Кори выключил двигатель. Карусель начала замедлять ход.
И дожидаясь, пока она полностью остановится, Конрад думал о детях, которых со временем родит Эллен. Поднял руки и посмотрел на них, стараясь представить себе, как эти самые пальцы покраснеют от крови детей Эллен. Через пару лет она обязательно выйдет замуж, такие красотки не могут долго оставаться без мужского внимания. через десять лет у неё будет хотя бы один ребёнок. Через десять лет он, Конрад, начнёт её искать. Наймёт частных детективов, за ценой не постоит. Он точно знал, что уже к утру Эллен не будет воспринимать его угрозу серьёзно, но совсем не шутил. И найдя её годы спустя, когда она будет ощущать себя в полной безопасности, он намеревался отнять у неё самое дорогое.
Только ради этого Конрад Стрейкер и собирался жить дальше. Ради мести.
Эллен провела ночь в мотеле неподалёку от территории окружной ярмарки.
Спала плохо. Хотя перевязала раны, они горели, и она никак не могла найти удобного положения. Хуже того, стоило ей задремать на несколько минут, как её начинали мучить кровавые кошмары.
Просыпаясь, смотрела в потолок, тревожась о будущем, все глубже погружаясь в депрессию. Куда ей идти? Что делать? Денег у неё было немного.
Однажды, в какой-то самый тяжёлый для себя момент, подумала о самоубийстве. Но тут же отогнала эту мысль. Возможно, она не попала бы в ад за убийство ребёнка-монстра, но вот, покончив с собой, прямиком отправилась бы туда. Для католика самоубийство — смертный грех.
Религиозный фанатизм матери стал причиной того, что Эллен отвернулась от церкви, давно не переступала её порог, но теперь вдруг осознала, что
Лёжа в кровати в номере мотеля, натянув одеяло до подбородка, она часто молилась в ту ночь.
И ближе к рассвету ей удалось на пару часов провалиться в глубокий, без сновидений, сон. Когда проснулась, депрессию сняло как рукой. Золотой солнечный свет вливался в окно, падал на неё, яркий и тёплый, и Эллен почувствовала надежду на будущее. Конрад остался в прошлом. Навсегда. Ребёнок-монстр умер. Навсегда. Перед ней открывался целый мир, предлагая ей разные возможности. После той печали, боли и страха, которые выпали на её долю, она имела право на свою толику счастья.
Угрозу Конрада она уже выкинула из головы. Происходило это во вторник, 16 августа 1955 года.
Часть 1. ЭМИ ХАРПЕР
Глава 1
После праздничного бала по случаю окончания последнего учебного года средней школы Джерри Гэллоуэю хотелось заняться с Эми любовью. Его желание не являлось для неё сюрпризом. Он постоянно её лапал. И тащил в укромное местечко.
Но Эми уже думала, что Джерри получил от неё очень много. Если: на то пошло, слишком много. Она от него забеременела.
Стоило ей подумать, что она беременна, и у неё начинало сосать под ложечкой. Она боялась всего того, с чем ей предстояло столкнуться в ближайшее время: унижение, разочарование отца, ярость матери… и по её телу пробегала дрожь.
По ходу вечера Джерри несколько раз замечал эту дрожь, даже подумал, что причина — слишком холодный воздух, который гнала в спортивный зал система кондиционирования. На Эми было платье из зелёного атласа с открытыми плечами, и он то и дело предлагал ей накинуть на плечи шаль.
Они станцевали лишь несколько быстрых танцев, но не пропустили ни одного медленного. Джерри нравились медленные танцы. Нравилось крепко прижимать к себе Эми, когда они плыли по танцполу. Во время танца он обычно что-то
шептал ей на ушко: и выглядит она потрясающе, и она самая сексуальная девчонка из всех, кого он когда-либо видел, и все парни с завистью заглядывают в вырез её платья на груди, и она его возбуждает, ещё как возбуждает. После чего прижимался к ней ещё сильнее, чтобы она почувствовала стоящий колом член. Он
Каким же тупицей был этот Джерри.
Разрешая Джерри вести её по танцполу, разрешая тереться своим телом о её, она задавалась вопросом: а почему вообще позволила ему прикоснуться к себе? Такому, если уж на то пошло, козлу.
Разумеется, он был красавчиком. Одним из самых красивых парней среди выпускников. Многие девушки думали, что Эми сильно повезло, когда она заарканила Джерри Гэллоуэя.
«Но ты же не отдаёшь своё тело парню только потому, что он — красавчик, — думала она. — Господи, у тебя должны быть более высокие стандарты».
Интеллект Джерри очень уж сильно уступал его внешности. Не хватало ему ни ума, ни остроумия, ни доброты, проблемы других заботили его по минимуму. Он полагал себя крутым парнем, хорошо играл Джо Колледжа, но фасад скрывал пустоту.
Эми смотрела на других девушек, в шёлке, атласе, кружеве, шифоне, с низкими вырезами на груди, с оголёнными спинами, длинными юбками и туфельками. Причёски, макияж, позаимствованные у матерей и тётушек драгоценности. Все эти девушки смеялись, прикидывались ультраискушенными, гламурными, даже уставшими от мирской суеты. Эми им завидовала. Они отлично проводили время.
А она была беременна.
Боялась, что вот-вот заплачет. Прикусывала язык, чтобы сдерживать слезы.
Праздничный вечер намечали закончить в час ночи. Потом с половины второго до трёх часов утра выпускников ждал роскошный шведский стол, накрытый в одном из лучших ресторанов города.
Эми разрешили пойти на бал, но не в ресторан. Отец её отпускал, но, как обычно, возразила мать. Отец говорил, что она может гулять до трёх ночи, потому что случай особый, но мать хотела, чтобы она вернулась домой в десять вечера, за три часа до окончания бала. Эми всегда приходилось возвращаться домой в десять вечера по выходным, в девять — в дни школьных мероприятий. На этот раз отец твёрдо встал на её сторону, и мать с неохотой пошла на компромисс: Эми может гулять до часу ночи. Мать не любила идти на уступки, и Эми знала, что потом она найдёт много способов отыграться.
«Если бы всё было, как хотела мать, — думала Эми, — если бы папа иной раз не вступался за меня, мне бы не разрешали ходить На свидания. Мне бы никуда не разрешали ходить, за исключением церкви».
— Ты просто динамит, — нашёптывал ей Джерри Гэллоуэй, обнимая её в следующем танце. — Ты так меня возбуждаешь, беби.
«Дорогая, дорогая мама, — с горечью думала Эми, — ты только посмотри, сколько пользы принесли твои правила и наставления. Все твои молитвы, все годы, когда ты таскала меня к мессе три, четыре, а то и пять дней в неделю, все эти вечерние чтения Библии перед сном. Видишь, мама? Видишь, какой из этого
