— Разумеется. Вы уже предупреждали меня об этом. Я понимаю.

Алексе внезапно проснулся, включил ночник и посмотрел на часы. Было еще только половина четвертого. Он ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть, но сон не приходил. Тогда он решил встать: «Пойду в управление и еще раз просмотрю дело».

У ворот управления капитан Попеску столкнулся с выходящим из машины полковником.

— Что случилось, товарищ Попеску? Что вас привело сюда в такую рань? — с оттенком упрека спросил его начальник.

— Не мог заснуть, товарищ полковник. Чтобы не мучаться бессонницей, решил еще раз спокойно проанализировать дело на основании новых, только что полученных данных…

— Тогда прошу ко мне.

Попеску последовал за полковником. Предложив капитану стул, Адамеску сел за свой рабочий стол и без всякого предисловия начал:

— Несколько часов назад было совершено покушение на директора института Раду Василеску…

От неожиданности капитан не нашелся что сказать.

— Что-нибудь выкрали? — затаив дыхание спросил он наконец.

— Портфель.

— С чертежами?

— Нет, у него их с собой не было Он оставил их в сейфе института. Лейтенант Петреску ведет сейчас наблюдение за домом номер четыре по улице Ликурга, а вы с капитаном Панделе будете вести наблюдение за институтом.

— Товарищ полковник, если вы ничего не имеете против, разрешите мне сначала поговорить с инженером Василеску.

Полковник некоторое время о чем-то раздумывал.

— Хорошо! А вы знаете, где его найти?

— Знаю, товарищ полковник. У меня есть номер его телефона.

— Тогда все в порядке! Возьмите мою машину и отправляйтесь. Постарайтесь быстрее отпустить шофера. Поеду и я, отдохну немного.

Вопреки ожиданиям, капитана встретили в квартире Василеску спокойно, без паники. Дверь открыла жена директора, высокая, стройная женщина, со строгими чертами лица и плавной походкой. Когда капитан представился ей, госпожа Василеску, слегка кивнув, дружелюбно улыбнулась ему.

У постели Раду Василеску хлопотал доктор, его старый приятель. Увидев в дверях хозяйку, доктор поспешил успокоить ее. Он сказал, что ее супругу не угрожает никакая опасность. Капитан подошел к доктору и, отрекомендовавшись, спросил, может ли он поговорить с больным.

— Боюсь, товарищ капитан, что я не смогу вам этого разрешить, — ответил доктор. — Правда, рана не серьезна, но он потерял много крови, ослабел, и ему нужен покой.

— Я все это понимаю, доктор, но, тем не менее, очень прошу вас. Нужно идти по свежим следам… Дело может осложниться, если мы отложим разговор даже на час. — Доктор пожал плечами.

— Ну, против этого довода я бессилен. Но предупреждаю вас, капитан… — Попеску понимающе кивнул.

Подойдя к кровати, на которой лежал Василеску, он сразу же заговорил:

— Могли бы вы коротко рассказать мне, товарищ инженер, при каких обстоятельствах было совершено нападение на вас? Разумеется, если это вам не трудно вспомнить.

— Нисколько, товарищ капитан. Надо сказать, что я еще дешево отделался, — стараясь улыбнуться, сказал Василеску. — Поздно вечером, около двенадцати часов, я закончил писать отчет. Сложив все в сейф, я поспешил домой.

— Минуточку, товарищ Василеску. А с момента моего ухода от вас и до этого времени ничего не случилось в институте? У вас никто не спрашивал, когда вы собираетесь домой?

— Кажется, никто, кроме уборщицы; она хотела произвести уборку в кабинете… Но это вас, по- видимому, не интересует?

— В котором часу обычно приходит она на работу?

— В половине шестого утра. Раньше никто не имеет права приходить в институт без моего разрешения.

Попеску посмотрел на часы. Было пять утра.

— Выйдя из института, я сел на семнадцатый трамвай. В вагоне мне показалось, что какой-то человек внимательно разглядывает меня. Но я не придал этому значения. Не знаю, где он сел — вместе ли со мной или раньше, но мы сошли вместе и пошли по одной улице. Должен признаться, что тут я поступил опрометчиво. Вместо того чтобы пойти по главной улице, где еще много было народу, я свернул в безлюдный переулок. Спустя некоторое время я услышал позади себя быстрые шаги. Я оглянулся, но в этот момент мне был нанесен сильный удар по голове. Я потерял сознание. Когда очнулся, портфеля уже не было. Ко мне подошел постовой милиционер, он помог мне встать и добраться до дома. Его же я и попросил сообщить о случившемся органам госбезопасности.

— Что было в портфеле?

— Ничего особенного. Несколько газет и технических книг. Отчет и чертежи инженера Емелиана я оставил в сейфе. Я никогда не беру с собой таких документов.

Капитан задумался. Каким же образом диверсантам стало известно, что инженер Василеску готовит отчет о работе института и что он отправится домой именно в двенадцать часов? Не подслушал ли кто- нибудь наш разговор с Василеску? Но как и кто мог это сделать?

— Простите, еще один вопрос. Как выглядит человек, напавший на вас?

— Личность довольно примечательная. Мне особенно запомнились его большие навыкате глаза и густые вьющиеся волосы. Среднего роста, одет обычно, без головного убора. Больше я ничего не помню.

Для капитана Попеску было достаточно и этих примет, чтобы узнать в нем матерого диверсанта Панайтеску.

— У меня к вам просьба, товарищ Василеску. Не могли бы вы мне дать до утра ключ от вашего кабинета?

— Думаю, что я не вправе отказать вам в этом. — Инженер достал ключ и протянул его капитану.

Полковник Адамеску так и не поехал отдыхать. Оставшись в кабинете один, он снова принялся просматривать дело агента 218. Адамеску спокойно перелистывал папку, изучая каждую деталь донесения капитана Попеску.

На основании собранных данных было ясно, что шпионская группа имеет своего человека в институте. И, возможно, именно оттуда агент 218 получил указание любым способом, любой ценой завладеть материалами, являющимися результатом многолетней работы инженера Емелиана. Но, может быть, у инженера была копия документации, хранившейся в сейфе института; тогда не исключена возможность, что она попала в руки шпионов. Однако, если бы они имели в своем распоряжении чертежи ученого, им не понадобилось бы нападать на инженера Василеску. А попытка к убийству агента 218? Чем ее можно объяснить? По отчаянным действиям диверсантов можно предположить, что они знакомы с содержанием работы инженера Емелиана. Вероятно, им известно, что труд ученого имеет большое значение в области использования атомной энергии.

Полковник закурил сигарету. Ему вспомнились подробности допроса агента 218.