При Сталине, какие бы трудности ни переживала страна, её финансовая система, построенная на совсем иных основах, чем финансовые системы запада, была устойчива и в целом обеспечивала потребности развивавшейся экономики, обороны страны, широкого культурного строительства. Хрущёв провёл в 1961 году денежную реформу, которая самым губительным образом отразилась на советских финансах.

Я помню, как Хрущёв обосновывал необходимость этой реформы. В его изложении речь якобы шла всего лишь об изменении масштаба цен. Дескать, вследствие инфляции деньги потеряли свою покупательную способность, копейку уже никто и не считает деньгами, потому что на неё ничего не купишь. А если и цены, и зарплаты уменьшить в десять раз, то копеечку, если уронишь на землю, обязательно поднимешь, потому что на неё можно будет по крайней мере коробок спичек купить.

Помню, как мы пришли в первый день после денежной реформы в столовую и удивились необычной дешевизне всех блюд. И когда незаметно цены поползли вверх, то первое время объясняли это округлением их в большую сторону при пересчёте на новую систему. Однако вскоре стало ясно, что в действительности денежная реформа обернулась новым витком ограбления трудящихся.

Если прежде товар стоил 100 рублей, а теперь стал стоить 11 рублей, то психологически это не воспринималось как подорожание, как увеличение цены до 110 прежних рублей.

Но главное — это подрыв курса советского рубля по отношению к валютам капиталистических стран. До реформы официально установленный курс доллара составлял, если мне не изменяет память, 4 рубля 20 копеек. А после «изменения масштаба цен» он оставил не 42 копейки, как полагалось бы при простом пересчёте на новый масштаб цен, а 90 копеек. Иными словами, Хрущёв сразу же «уронил» рубль более чем вдвое. И по мере того как СССР втягивался в игры на мировом рынке, он нёс больше и больше потерь, а наши капиталистические торговые и финансовые партнёры получали баснословные выгоды. Поэтому правы те, кто правление Хрущёва рассматривают как начало скрытой колонизации нашей страны странами Запада, которая впоследствии перешла в открытую колонизацию, продолжающуюся и поныне. Но катастрофические последствия хрущёвской реформы проявились лишь после экономической реформы 1965 года, когда Хрущёв был уже отстранён от власти.

Ко времени смерти Сталина численность Вооружённых сил СССР составляла 5,4 миллиона человек. Хрущёв, получив в своё распоряжение водородную бомбу (на весь мир прогремел взрыв при испытании бомбы в 50 мегатонн) и ракеты для доставки ядерных боеголовок в любую точку земного шара, решил, что теперь можно осуществить широкомасштабное сокращение Вооружённых сил. Армия была сокращена на 1200 тысяч человек. Однако это означало не только возвращение в народное хозяйство сотен тысяч молодых солдат, чем Хрущёв обосновывал эту меру. Пришлось пойти на увольнение десятков тысяч офицеров, которым зачастую приходилось начинать свою жизнь буквально с нуля (отправляли в отставку даже тех, кому оставалось год-два до выхода на пенсию).

Уверенный в том, что ракетно-ядерное оружие плюс оснащённые таким оружием подводные лодки вполне достаточны для обороны страны, Хрущёв распорядился разрезать и пустить в металлолом строящиеся надводные военные корабли, существенно сократил производство танков и самолётов. Всё это вызвало недовольство советского генералитета. Но Хрущёв считал, что дай военным волю — они всё государство по миру пустят, а в конце концов скажут: этих денег всё равно мало.

Об этом много говорят, но обычно замалчивается нравственная сторона вопроса. Уже упоминавшийся А.А.Зверев писал:

«Советская Армия была страшна для Запада не только тем, что была непобедимой. Наша Армия была принципиально новым явлением в жизни планеты Земля. Она делала из юношей не просто воинов, но она участвовала в создании Человека! Кроме обороны, она выполняла множество других важных общественных и государственных функций. Она действительно принципиально отличалась от многих других армий уже хотя бы тем, что не была наёмной и её невозможно было завербовать и заставить убивать кого-то «по контракту», за деньги, убивать и рисковать жизнью только потому, что кто-то может за убийство заплатить, а у тебя самого нет денег, чтобы жить.

Положительное духовное и моральное влияние Армии на качество населения было несомненно. В народе даже существовало выражение: сходит парень в армию — человеком станет! Если кто-то, например, по здоровью не попадал в армию, то он даже стеснялся об этом сказать. Это было признаком некоторой неполноценности. Девушки таких юношей стремились обойти стороной.

В армии учились дружить, работать, закалялись физически, приобретали специальности и даже за время службы достигали в них определённых и часто больших высот. В армии передавались традиции справедливости, мужества и человеческого достоинства.

В «хрущёвскую оттепель» по всему этому был нанесён мощнейший удар.

Расходы на Армию были признаны «разорительными», весь остальной мир был объявлен стремящимся к миру. А раз так, то долой собственную Армию! Долой её личный состав, долой её вооружение!

Ветераны хорошо помнят разорительное сокращение численности Армии на 1 200 000 человек… Армия, выстоявшая в боях, в мирное время пережила сокрушительное поражение… сокращёнными оказались в основном офицеры или прошедшие войну, или те, кто непосредственно учился и перенимал опыт у прошедших войну. Удар по традициям и духу Армии был мощнейший». Точнее, здесь были заложены основы того кризиса Армии, который мы наблюдаем сегодня и из которого неизвестно как выходить.

Правление Хрущёва ознаменовалось новым витком гонений на Церковь, хотя в этом, казалось бы, не было никакой необходимости. При Сталине, особенно в послевоенные годы, установились отношения между государством и Церковью, более или менее устраивавшие обе стороны. Сталин не стеснял обычную деятельность Церкви внутри ограды храмов и в то же время использовал её в своей внешнеполитической игре, в частности, поощряя её участие в международном движении сторонников мира. И вдруг в правление Хрущёва началась новая кампания по закрытию храмов. Хрущёв даже обещал в скором времени показать по телевидению последнего попа. Он многократно выступал с атеистическими заявлениями и добивался того же от других, в том числе от космонавтов. Но и эта кампания лавров ему не принесла.

В свете сказанного ранее, наверное, никого уже не удивит этот «внезапный» атеистический припадок вождя.

Церковь не только потеряла много материальной части, но и была дискредитирована продиктованным сверху вступлением в совершенно ни на что хорошее не нужный Всемирный Совет Церквей. Задача этой кампании, как определяют её В.А.Лисичкин и Л.А.Шелепин, заключалась в том, чтобы «столкнуть Церковь и государство, ослабить Православную Церковь и в перспективе внедрить в Россию сектантство, опирающееся на США и разрушительно действующее на молодое поколение… Сам Хрущёв считал борьбу с религией одной из главных задач».

Но почему Хрущёву и его «мозговому тресту» западные секты нравились больше, чем Православная Церковь? Потому что протестантизм, ответвлениями которого эти секты служат, считает рынок естественным состоянием человека, и внедрение рыночных отношений в СССР пошло бы несравненно быстрее, если бы удалось насадить у нас различные протестантские секты.

Тогда же началось формирование диссидентской антисоветски настроенной прослойки в Церкви —