Путин однажды сказал, что он будет продолжать либеральный проект. Но это была чисто политическая риторика для того, чтобы прийти к власти не на штыках, а легитимно. Ничего общего с либеральным проектом Путин не делает. Либералы снабдили Чечню оружием, заигрывали с бандитами, а потом начали войну. Путин Чечню усмирил, как когда-то это делали русские цари, кнутом и пряником. Либералы в 1993 году парламент расстреляли. Путин создал мирный парламент, стрелять по которому будет не надо. (Общий смех.) Почувствуйте разницу. И в этом смысле мирная Дума — огромное завоевание общества, а не нашей агрессивной демократии. Либералы растащили Россию по клочкам и закоулочкам, а Путин собрал всё, что мог, в государство, не дав ему упасть. Либералы создали олигархов, а Путин потихонечку ставит их на место. И русский народ, который живёт в холодных избах, будет голосовать за Путина, так как понимает, что хочет этим жестом сказать им президент: неправедно богатые — тоже плачут. Наконец-то! Это совсем не то, что делал Гайдар.

За 15 лет существования при демократах и либералах я убедилась, что они вроде бы борются за права человека, но не за мои права. Они не гарантирую мне ничего из основных прав. И случись что со мной, я могу уповать только на наше бедное государство, укреплением которого и озабочен Путин. Жаль, что пока он ещё слаб. Альтернативой слабому Путину должен стать сильный Путин. Дай Бог, чтобы он креп вместе с государством!».

Но, пожалуй, самое интересное о сторонниках Путина я прочитал в одной заметке в Интернете. Смысл её в том, что, конечно, важно, кто конкретно из политических деятелей и высокопоставленных администраторов выдвигал его на ту или иную должность, однако ясно, что его вели на высший пост некие хорошо организованные, хотя явно не выступающие общественные силы. В качестве такой определяющей силы автор заметки называет некий тайный союз чекистов, прообразом которого можно считать Российский общевоинский союз (РОВС).

После разгрома Белой армии РОВС оставался единственной организованной структурой в среде эмиграции. В СССР армия не была государством в государстве, но Андропов, борясь за власть, превратил в такое государство в государстве КГБ. Андропов умер, а КГБ остался. После переворота 1991 года КГБ был расформирован, а главное — его верхушка, состоявшая из ставленников Андропова, была отправлена на покой. Но сотрудники низшего и среднего звена остались, сохранили свои связи и образовали нечто вроде тайного ордена, ставящего своей целью восстановление своего статуса, что невозможно без восстановления единой и могучей страны. Вот эти-то силы и представляют собой самых твёрдых сторонников Путина.

И уж совсем необычный взгляд на Путина высказывает автор «Крестьянской газеты» Сергей Абакумов из Белгородской области:

«Почему я апеллирую к Путину? Да к кому ж ещё? К депутатам — этим птицам-говорунам, поющим арии из разных опер, а получается в унисон (в один голос)? К членам правительства? Ну, вы меня извините, когда я вижу хохочущего Починка, я всегда вспоминаю 6-ю палату. А В.В. — может быть, самая трагическая фигура последних лет. Ибо если в управлении страной ему руководствоваться ценностями мировой цивилизации, накопленными человечеством за тысячи лет (жизнь Христа должна быть мерилом для каждого из нас), — уберут, жить по волчьим законам — народ проклянёт. Конечно, есть надежда, что В.В. как талантливый стратег выиграет, пожертвовав моим поколением, а может, не только моим. Но, согласитесь, это слишком дорогая цена, да и кто ж останется? Дети и внуки властей предержащих?».

Ленин с первых шагов своей политической деятельности был убеждён в том, что он призван возглавить революцию в России и новую российскую власть. Сталин в ранней юности встал на путь революционной борьбы и не представлял для себя иной деятельности, кроме «карьеры» профессионального революционера. Хрущёв вступил в партию большевиков и последовательно менял позицию — переходил от троцкистов к сторонникам Бухарина, затем к соратникам Сталина, лишь бы уцелеть и подняться возможно выше по ступеням партийной и государственной иерархии. Брежнева призвала на службу партия, а затем двигало вверх его окружение. Андропов строил свою карьеру расчётливо и осмотрительно, достигнув поста Генерального секретаря ЦК КПСС лишь незадолго до смерти. Горбачёв стремился сделать карьеру, восходя по ступеням партийного аппарата. Ельцин, озлобленный на жизнь, которого давила его и его родителей, обещал своей матери, что непременно станет начальником.

Путин никаких планов политической карьеры не строил. Он ещё в школьные годы читал книжки и смотрел фильмы о подвигах советских разведчиков и мечтал стать одним из «бойцов невидимого фронта».

Вплоть до назначения Путина премьером вряд ли кто особенно примечал этого невысокого и ещё сравнительно молодого чиновника. Не удивительно, что он казался политикам и аналитикам человеком, как бы возникшим ниоткуда.

Володя Путин не просто мечтал о службе разведчика, а и воспитывал в себе необходимые для этого, как он считал, качества. Обстоятельства сложились для него благоприятно, он к заветной службе подошёл идеально.

Даже его анкетные данные должны были вполне устроить кадровую службу КГБ. Путин вышел из «низов», но не из люмпенов. Он — сын ленинградского высококвалифицированного кадрового рабочего, ещё до войны проходившего службу матросом подводного флота.

Владимир Спиридонович Путин в первые же дни Великой Отечественной войны добровольцем ушёл на фронт, воевал под Ленинградом на труднейших участках — в тылу у немцев, затем на знаменитом Невском пятачке, был тяжело ранен. После войны стал мастером на Вагоностроительном заводе. Он был членом партии, секретарём партийной организации цеха, человеком, уважаемым в своём коллективе. Даже дед по отцу был человеком проверенным — работал поваром в подмосковных Горках, где жил Ленин и вся семья Ульяновых, а затем был переведен на одну из дач Сталина.

Мать Володи Мария Ивановна была простой работницей, вряд ли окончила даже пять классов школы. Она перенесла ленинградскую блокаду и чудом осталась в живых. После войны работала медсестрой, дворником, ночью товар в булочной принимала, в лаборатории пробирки мыла, даже, кажется, в комиссионном магазине была одно время сторожем. Но все отмечают её доброту и отзывчивость, стремление поддерживать чистоту в доме.

Владимиру Спиридоновичу от завода дали комнату в коммунальной квартире обычного ленинградского дома без лифта и без удобств — без горячей воды, без ванной, с холодным туалетом. Двор-колодец, комната — на пятом этаже. Не обходилось дело и без обычных в коммуналках кухонных дрязг. (Зато старушка-соседка по квартире вместе с матерью Володи в тайне от отца окрестили младенца в церкви.) В этой обстановке и прошло детство будущего президента России. А ведь такие «дворовые мальчики» порой плохо кончали — знаю это по своим сверстникам, ибо моё детство тоже прошло во дворе дома-общежития, правда, в Москве и на четверть века раньше.

Обычный питерский подросток, Володя учился в рядовой школе, в начальных классах не отличался ни блистательными успехами в ученье, ни примерным поведением. На переменах он бегал по коридорам, дерзил учителям, хулиганил, дрался. Когда к нему кто-нибудь задирался, он, как тигрёнок, прыгал на