Уайт: И я спрашиваю, видите ли вы смысл в том, чтобы продолжать это повсюду в мире с достаточной силой и настойчивостью. Кришнамурти: Спорадично так и происходит. Уайт: Вы надеетесь, что процесс усиливается? Кришнамурти: Да. Уайт: А есть ли у вас ощущение, что это действительно так? Что наступает Новая Эпоха, Эпоха Водолея? Кришнамурти: Не уверен. Посмотрите на тех, кто об этом говорит: их собственные жизни не служат тому доказательством. В их жизнях нет умиротворения. Я не уверен, сэр, что человеческий мозг не испорчен. В этой стране, в Америке, есть специалисты и эксперты по всему, что хотите. Специалисты по сексу, специалисты по тому, как одеваться, по тому, как вести войну и как убивать. Уайт: Вы имеете в виду, что наша жизнь все больше и больше распадается на фрагменты? Кришнамурти: Американцев устраивают эти специалисты. Если им хочется себя приукрасить, они обращаются к специалисту: 'Скажите мне как, и я это скопирую'. Что же случилось с людьми, которыми заправляют специалисты, как в этой стране? Они потеряли свою свободу. Уайт: А хорошо ли тогда, что вы говорите людям: 'Любите, будьте свободными, но не спрашивайте как – разберитесь в этом сами'? Кришнамурти: Нет, нет! Насчет 'как' мне все давно понятно. Я ведь сказал: 'Нет никаких 'как'. Наблюдайте. Смотрите на это. Оставайтесь с этим. Увидьте это – со всеми частностями – и не устраняйтесь'. Для меня 'как' означает систему, метод. А любой системе присуща внутренняя ущербность. Неважно, какой именно системе – идеологической, духовно-практической, политической. Любая система обязательно несет в себе собственную погибель. Это закон, это очевидность. Уайт: Можно мне немного расспросить вас об этом? Кришнамурти: Да. Уайт: Существуют биологические и физические системы, которые увеличивают свою энергию и свою сложность. Кришнамурти: Конечно. Я-то говорю главным образом о психологических системах. Фирма IBM опирается на громадную систему. Это одна из величайших систем в мире, наряду с Римской Католической Церковью. В мире, сэр, очень-очень мало людей, добившихся мутации в условиях своего существования, но именно они изменяют сознание человечества. Чем больше, тем достойнее – вы понимаете? Уайт: Как раз это меня интересует. Кришнамурти: Их очень-очень мало, но они способны повлиять на сознание человечества в целом. Уайт: А если у них ничего не получится, к чему мы придем? Кришнамурти: К самому мрачному. Вы можете видеть, что происходит. Посмотрите в газетах, журналах. Уайт: Другие видят скрытые веяния и подспудные течения, которые, по их ожиданиям, очень скоро принесут дальнейшие перемены и трансформацию в глобальном масштабе. Они называют это Заговором Водолея, Эпохой Водолея, или трансформацией сознания. Кришнамурти: Сэр, слово 'трансформация' означает преобразование одной формы в другую. Мы с вами говорим не о трансформации, а о радикальном изменении, психологическом изменении – не о движении от того к этому, а об окончании чего-то одного и начале чего-то совсем нового. Уайт: Для отдельной личности; но в глобальном масштабе… Кришнамурти: Нет! Я сказал, что если есть несколько людей, то они будут воздействовать на сознание в целом. Уайт: Получается, что речь будто бы идет о чудесном спасителе/который сделает это за нас. Кришнамурти: Нет, нет, нет! Мы только что сошлись на том, что у нас есть общее человеческое сознание, так ведь? Если несколько людей справляются с бедой, то этим затрагивается все сознание. Уайт: За счет того, что остальные узнают об этом, изучают это, потом учатся этому? Кришнамурти: Да. Уайт: Но это же постепенный процесс. Кришнамурти: Нет. Именно в этом случае время – враг человеку. Сейчас мы не будем вдаваться в то, что такое время. Уайт: А можно немного задержаться на этом моменте? Вы же шестьдесят лет потратили на то, чтобы пробудить человеческую расу к истине. Кришнамурти: Сначала к опасности, потом уже к истине. Уайт: Есть и другие, заявляющие, что делают то же самое, и есть те, кто считает, что вы и другие учителя принимают за действительную перемену то, что не является непосредственно очевидным. Кришнамурти: Может быть. Уайт: Так вы, стало быть, не сторонник представления, что прямо сейчас в мире подспудно происходит трансформация сознания? Кришнамурти: Знаете ли вы, сэр, что происходит с европейцами? Их культура исчезает, их промышленность исчезает, все у них в упадке. Уайт: И что, в Америке то же самое? Кришнамурти: Не в такой степени. Тем не менее материализм – желание денег, положения – стал очень значимым. Уайт: У нас это проявляется с давних пор, но я все же вижу знаки того, что у значительного числа людей началось преодоление материализма. Кришнамурти: Какие это знаки? Уайт: Мать Тереза Калькуттская, например. Кришнамурти: Мне не хотелось бы обсуждать личности. Уайт: Ладно. Не упоминая имен, я просто скажу, что есть много гуманно настроенных людей и организаций, которые кормят голодных, лечат больных, одевают бедных и так далее. Кришнамурти: Гуманизм – это не изменение человеческого сознания. Уайт: Значит ли это, что от благотворительной работы нет никакой пользы? Кришнамурти: Нет, она помогает частично облегчить чьи-то страдания. Но она не изменяет сознание людей. А мы с вами говорим о радикальной мутации в сознании. Уайт: Это именно то, что мне интересно и о чем я жажду услышать ваши комментарии. Возможна ли такая мутация, и если да, то каким образом? Кришнамурти: Я говорил вам, сэр, об этом: путем освобождения человеческого мозга от обусловленности; а это значит не терять осознания, быть внимательными к этому условному состоянию, осознавать, что все человеческие существа были обусловлены различными вещами, и освобождаться от обусловленности, полностью – добиваться не частичной свободы, тут и там, а совершенной свободы. Иначе мы вот-вот начнем сами себя разрушать. Заведомое большинство человечества обо всем этом не заботится. Люди кое-что слушают, кое-что почитывают, но мало кто уделяет этому внимание. Тем не менее эти немногие способны воздействовать на все сознание человечества. Но такие люди встречаются все реже и реже. Мир слишком велик. Миру требуется слишком много. Уайт: Учитывая, что мир требует слишком многого… Кришнамурти: Мир – это я, требующий. Мир не отличается от меня. Я хочу удовольствия, хочу положения в обществе, хочу статуса, хочу иметь машину, хочу того, хочу этого. Вы понимаете? Уайт: Да, но вы говорите о других аспектах 'хотения' 'желания'. И когда эти
