судами с бордовыми и голубыми парусами. Камень на мне пульсировал и я черпал силы из него. Пришел дикий ветер и понес нас по небу с медными облаками над воющей пропастью, простирающейся, казалось, до бесконечности, с черным дном, искрящимся, испаряющим неприятные запахи...
За моей спиной беспрестанные раскаты грома... Перед нами - изящные линии, словно кракелюры старой картины, наступающие отовсюду... Преследует холодный, убивающий ароматы ветер... Трещины расширяются, чернота течет, заполняя... Мчатся темные полосы, вверх, вниз, обратно по себе...
Раскинута сеть, труды великана, невидимого паука, ловящего целые миры...
Вниз, вниз и вниз... Снова на землю, сморщенную и кожистую как шея мумии... Наш пульсирующий переход безумен... Последний вздох отца? Теперь прибавить скорость и прочь...
Сужение линий до тонкости граверных, тающих затем в жаре трех солнц... И еще быстрей...
Всадник приближается... Рука к рукояти одновременно с моей собственной... Я... Я сам возвращаюсь обратно? Мы одновременно отдаем честь... Сквозь друг друга каким-то образом, воздух словно пленка воды, что высыхает мгновенно. Какой-то эффект зеркала Кэррола, Рембы, Тир-на Ног-та... И все же далеко, далеко влево от меня извивается черная штука...
Мы едем по дороге... Она ведет меня дальше... Белое небо, белая земля и никакого горизонта... Перспектива без солнца и облаков... Только та черная нить вдалеке, да сверкающие повсюду пирамиды, массивные, расстраивающие...
Мы устаем. Мне не нравится это место... Но мы обогнали преследующий нас процесс, чем бы он ни был. Натягиваю поводья. Я устал, но ощущаю в себе странную жизненную силу. Она, казалось, словно поднималась из моей груди... Камень. Конечно...
Я сделал усилие снова зачерпнуть этой жизненной силы. Я почувствовал, как она растекается по моим членам, едва останавливаясь на моих конечностях...
Я потянулся и наложил свою волю на свое бесцветное и геометрическое окружение. Они начали изменяться.
Возникло движение. Пирамиды перемещались, темнея на ходу. Мир перевернулся вверх тормашками, а я стоял на нижней стороне облака, наблюдая, как мелькают надо мной ландшафты.
Свет заструился мимо меня вверх от золотого солнца у меня под ногами.
Это тоже прошло и перистая почва потемнела и пошла вверх горящая вода, разъедая проходящую сушу. Молнии прыгали вверх, разя мир над головой, ломая его на части. Местами он дробился и куски его падали вокруг меня.
Они начали кружиться, когда прошла волна тьмы. Когда снова появился свет, на этот раз голубоватый, он не имел никакого точечного источника и не вырисовывал никакой земли.
...Золотые мосты через пустоту, всю в длинных лентах, одна из них мелькнула под нами даже сейчас. Мы летим вдоль ее русла, стоя некоторое время недвижимо, как статуя.
...Это продолжается, наверно, век. Явление, родственное дорожному гипнозу проходит через мои глаза, опасно убаюкивая меня.
Я делаю все, что могу, чтобы ускорить наш переход. Проходит еще век...
Наконец, далеко впереди, сумеречное, туманное пятно - наша конечная цель, растущая, несмотря на нашу скорость, очень медленно.
К тому времени, когда мы, наконец, добираемся до него, он гигантский остров в пустоте, заросший лесом из гигантских металлических деревьев...
Я останавливаю движение, принесшее нас в такую даль, и мы двигаемся вперед своими собственными силами, вступая в этот лес. Трава хрустит у нас под ногами, словно алюминиевая фольга, когда мы проезжаем среди этих деревьев. Вокруг меня висят странные плоды, бледные и сияющие. Нет никаких явно издаваемых зверями звуков. Пробираясь вглубь, мы выезжаем на небольшую поляну, по которой течет ручей ртути. Тут я спешиваюсь.
- Брат Корвин, - снова раздается этот голос. - Я дожидался тебя.
Я поворачиваюсь лицом к лесу, следя, как он выходит из него. Я не обнажил своего оружия, так как он не обнажил своего. Я, однако, мысленно коснулся Камня. После только что завершенных мной упражнений, я понял, что смогу сделать им намного больше, чем управлять погодой. Какой бы ни была мощь Бранда, я чувствовал, что теперь у меня есть оружие, чтобы противодействовать ей. Камень запульсировал чаще, когда я это сделал.
- Перемирие, - предложил Бранд. - Идет? Мы можем поговорить?
- Я не вижу, что мы можем сказать друг другу, - ответил я ему.
- Если ты не даешь мне шанса, то никогда не узнаешь наверняка, не так ли?
Он остановился в семи метрах от меня, перекинул свой зеленый плащ через левое плечо и улыбнулся.
- Ладно. Скажи это, чем бы это ни было, - сказал я.
- Я пытался остановить тебя там. Ради Камня. Ты явно знаешь теперь, чем он является, понимаешь, насколько он важен.
Я ничего не сказал.
- Отец уже использовал его, - продолжал он. - И я с сожалением вынужден сообщить, что он потерпел неудачу в том, что он задумал с ним сделать.
- Что? Откуда ты знаешь?
- Я могу видеть сквозь Отражения, Корвин. Я бы подумал, что наша сестрица более основательно посвятит тебя в эти дела. С небольшим мысленным усилием я могу воспринять все, что выберу. Я, естественно, был озабочен исходом этого дела. Так что я следил. Он умер, Корвин. Это усилие было для него слишком велико. Он потерял контроль над силами, которыми манипулировал, и был сожжен ими,
