акт демонстрации силы.
— Может это будет комбинированный удар. С гор и от сюда. Надо усилить наблюдение за горами.
Только солнце поднялось над нами, с запада послышался грозный гул.
— Наши идут, — закричал кто то из солдат.
Афганское селение и шоссе сразу вымерли. Даже собаки затихли и прекратили лаять. На пост вылетел бронетранспортер- разведчик.
— У вас все в порядке? — из люка высунулся сержант.
— Да.
— А дальше?
— Нормально.
— Тогда, пока.
Машина покатила по шоссе.
— Вот почему на нас не напали сегодня, — зевает Хворостов. — В сторону Кабула идет танковый полк из Герата. Наши полностью очищают западный Афганистан.
Вскоре мимо поста пошли танки, вперемежку с грузовиками и бронетранспортерами. Все наши сооружения, вся земля задрожала, мы с тоской глядели на это отступление.
К посту подъехал газик. Из него вылез полковник и поманил меня к себе.
— Вы старший?
— Так точно, старший лейтенант Бекетов.
— Как дорога?
— До Кабула с такой техникой дойдете спокойно.
— Там сзади еще остался сборный мех полк. Выедет через два дня. Он последний. Так что если будет тяжело, вызывайте авиацию.
— А когда мы эвакуируемся?
— Этого я не знаю. Пока вы запираете две дороги, вы здесь нужны.
— Но у нас мало огневой поддержки. Если на нас навалятся, нам пост не удержать.
— Ни чем не могу помочь. Вызывайте авиацию. Там наверху знают о вас. До встречи, товарищ старший лейтенант.
Он отдает честь и газик отъезжает.
К вечеру дорога затихает. Солнце еще не зашло и вдруг мы через громкоговоритель со стороны деревни услышали ломанную русскую речь.
— Рюски… Московиты… Командир Максур говорить хочет с главным.
— Чего это они? — удивляется Хворостов. — Это в первый раз. Может мне сходить?
— Не надо. У нас есть матюгальник?
— Нет.
— Тогда придется кричать. Кто там у нас горластый?
— Давайте я и крикну.
— Спроси их, где встречаемся.
— Максур, — орет Хворостов, — где встречаться?
— На дороге.
— Скажи. Что согласны.
— Согласны, — как попугай орет Хворостов.
Из деревни вышло четыре человека и пошли к шоссе.
— Я тоже выхожу, где переводчик? — спросил я стоящих рядом со мной офицеров и солдат.
— Я здесь, — запищал худенький солдат.
— Пошли.
— Старлей, возьми еще двух солдат, — просит Хворостов.
— Не надо. Луче держите нас под прицелом.
— Я уже предупредил снайперов.
Мы выходим на дорогу прямо к поджидающей группе. Толстоватый, бородатый афганец в белоснежной чалме, стоял в окружении своих подданных.
— Командир Максур приветствует командира группы русских, — нудно переводит мой переводчик.
— Поприветствуй их тоже.
Солдат старательно поясняет приветствие.
— Что хочет мне сказать, командир Максур?
Теперь афганский толмач делает перевод.
— Командир хочет обменять пленных. Пять на пять.
— Пять на десять. Считаю, что брат Максура стоит дороже.
Лицо афганца кривится от ярости.
— Вы давно служите в Афганистане?
— Три года.
— За это время, вы должны научиться уважать порядки в нашей стране, даже в таких вещах, как вести переговоры.
— Я уже плевал на ваши порядки, не первый раз участвую в переговорах. Знаю одно, вашим лживым словам верить нельзя.
— Сам врешь, гяур. Мои соплеменники не позволят такого. Где это тебя обманывали?
— Под Ковтунью.
— Значит, правильно мне сказали, что мерзавец Бекет здесь. Кровь правоверных на твоих руках, русский. Большая честь для каждого афганца убить тебя, а твою голову насадить на кол.
— Пять за десять, мое последнее условие.
— Ну, гяур, берегись.
— До встречи.
Я повернулся и пошел к своим. Сзади посылал мне проклятья Максур.
Ночь опять прошла спокойно. А утром…
Мы сидим с Костровым под козырьком скалы и просматриваем последние оперативные данные, принятые по радио.
— Командир полка говорил, что там остался еще сводный мех полк, — говорит Костров, — теперь ему труднехонько выйти с базы. Посмотрите, до Максура стоит командир Абалибек, его усилили за счет освободившихся банд Восточных провинций. Он фактически перекрыл дорогу от Герата сюда.
— Нам нечем им помочь.
— Вся надежда только на авиацию.
И тут раздался хлопок, потом грохот потряс 37 пост. Земля затряслась и с неба посыпались осколки.
— Боевая тревога, — орет Костров.
Забегали по своим ячейкам солдаты.
— Быстро настройте артиллерийских разведчиков…. - кричу Кострову. — Откройте ответный огонь.
Опять ухнул разрыв и пошло. Я по окопам перебежал на восточный участок поста. Загремело так, что все попадали на дно окопов и ячеек. Рядом со мной в землю вжался Коцюбинский.
— Что это? — он залез под каску ладонями и зажал уши.
На нас повалилась земля, камни, песок. Молодой впервые узнал, что такое быть накрытым «Градом». Родное изобретение сыпало с небес нам смертельные подарки. Этот кошмар длился несколько минут, наступила «тишина». Я выползаю из под груза земли и трясу головой. Не сразу услышал выстрелы наших пушек, но тут в голову стал проникать другой звук, это забили пулеметы и автоматы.
— Вставай, — я трясу полу засыпанного Коцюбинского.
Он медленно поднимается и мне в нос ударяет резкий запах. Похоже молодой обделался.
— Огонь, — ору ему в ухо.
Коцюбинский нервно дергает затвор автомата и просунув в щель ствол, начинает стрелять. Я тоже
